В Последней Гавани

Он ждал. Наблюдал за столкновением двух галактик, которые кружились в смертельном вальсе, то сближаясь, то вновь отдаляясь, разрывая друг друга на части. И когда гравитационные силы стали запредельными даже для Его понимания и обе галактики исчезли в чёрной бездне, Она ответила:

— Я… я не знаю. Я хочу вспомнить, но не знаю… хочу знать, но не помню.

— Ты просто ещё не привыкла.

— Странно, но я больше не слышу шелеста, — мигнул оранжевый сгусток.

— Теперь шелест далеко, тёмная бездна поглотила его в своё чрево, — отозвался Он, спустя вечность. — Но космос так велик… да что там велик — он бескрайний!

— Ты покажешь мне его?

— Да, любовь моя. Что ты хочешь увидеть?

— Людей…

— Ну, людей, так людей.

Он явно был доволен собой, ведь и сам хотел посмотреть на людей, но не только ради интереса. Его планы были несколько иными…

— 1 —

С неба, затянутого хмурыми тучами, шёл проливной дождь. Но ни одна капля не упала на лицо или одежду бредущего по улице молодого человека с угрюмым, подстать погоде, выражением на лице, словно боясь нарушить его задумчивость. Погружённый в свои невесёлые мысли, понурив голову и уставившись невидящим взглядом под ноги, парень быстро шагал вперёд, не выбирая маршрут, будто стремясь убежать от терзающих его проблем. Но горькие раздумья прочно угнездились в сознании юноши, никак не соглашаясь отстать и затеряться в запутанном лабиринте улиц и переулков города.

Несмотря на всю глубину и искренность переживаний Марка — именно так звали молодого человека, — причина их носила отнюдь не глобальный характер, никак не затрагивая мировых проблем. Это была полностью и исключительно личная драма, являющаяся таковой только в восприятии одного человека — самого Марка. Люди более старшего возраста, услышав о сути переживаний юноши, только снисходительно улыбнулись бы и с ностальгией вздохнули, вспомнив собственную молодость.

Марк, несомненно, понимал это, и именно потому бесцельно слонялся сейчас по городу, вместо того, чтобы пойти домой, где родители, увидев его удручённое состояние, непременно спросят о причинах. А Марк не желал выслушивать насмешливые замечания отца о романтизме юности или успокоительные заверения матери в том, что всё наладится.

Конечно, Марк не считал, будто жизнь кончена, но полагал, что счастливой она уже не будет. Разумеется, камнем преткновения, о который разбились мечты и надежды на светлое будущее, стала девушка. Марк давно пытался добиться благосклонности Джил, и иногда ему казалось, что успех не за горами, а его настойчивость капля за каплей источила стену отчуждения, и девушка была готова ответить взаимностью. Но решившись перейти к решительным действиям и поговорить начистоту, Марк получил категорический отказ и впал в депрессию.

Подобная эмоциональная чувствительность, сопровождаемая резкими перепадами настроения, была свойственна подавляющему большинству эсперов, в силу развитости определённых участков мозга, непосредственно от которых и зависело наличие псионических возможностей. Вопреки этому, эмпатия оставалась крайне редкой способностью. Возможно, её подавление в зачаточном состоянии было обусловлено защитной реакцией организма на стресс.

В данный момент Марк об этом сожалел — обладай он эмпатией, точно знал бы, что чувствует по отношению к нему Джил. Продолжив размышления в этом направлении, Марк предался сожалениям, что Джил не владеет телепатией — тогда он мог бы выразить всю глубину и искренность своих чувств при непосредственном контакте разумов, вместо того, чтобы, запинаясь и путаясь в попытках подобрать выражения, стараться объясниться на таком несовершенном языке слов.

Но природа не наделила Джил экстрасенсорным даром. Её таланты лежали в совсем иной области. Девушка родилась в семье киберпрограммистов и уже в пять лет получила самый совершенный на тот момент биоимплант. И, пожалуй, будь Марк подпрограммой виртуальной реальности, Джил относилась бы к нему с большим интересом и теплотой, нежели сейчас.

— Эй, придурок! — услышал Марк возглас, вырвавший его из раздумий, и машинально обернулся.

— Смотрите-ка, откликается, — заржал один из троих парней, укрывающихся от дождя под козырьком входа в ночной клуб, ввиду дневного времени закрытого, показывая пальцем на Марка.

Марк огляделся по сторонам и тяжело вздохнул, поняв, в какой район занесли его ноги. Перспектива получить по шее от подвыпившей компании представлялась ему далеко не лучшим завершением этого и без того не слишком удачного дня. Марк остро пожалел, что телепортация по-прежнему остаётся лишь околонаучным вымыслом, хотя некоторые оптимистически настроенные учёные и предсказывали потенциальную возможность появление такой способности у эсперов через два-три поколения, в случае, если тенденция к усилению псионических ресурсов мозга сохранится.

— Эй ты, хмырь, — продолжал тем временем парень, — пива хочешь?