В последний момент [ЛП]

— Эй-эй, — Эзра в примирительном жесте поднял руки, — мы пришли не для того, чтобы ругаться с тобой или сделать тебе больнее, — он посмотрел на Матиаса. — Просто хотим выслушать твою точку зрения.

— Да, — подтвердил Хэйс.

— Плевать, — проворчал Матиас, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку дивана. Он уставился в стену, лицо было напряженным.

Эзра покачал головой, и его чересчур длинные темные волосы упали на глаза.

— Мы просто хотим, чтобы ты знала, каждый из нас просил его рассказать тебе.

— Что? — я выпрямилась. Это было неожиданно.

— Ты нам нравишься, — вставил Хэйс. — Милая девушка, и нам казалось несправедливым, что он держит это в тайне от тебя.

— Но, — прервал Эзра, — мы также понимали его опасения.

— Полагаю, каждый из нас согласен с тем, что хорошо, когда кто-то любит нас такими, какие мы есть. Не за то, что мы — рок-звезды, не за наш банковский счет, — Хэйс пожал плечами. — Так что мы понимали, почему он молчит. Но считали также, что ему следовало все рассказать. Ты не такая, как другие девушки, это очевидно для всех нас, — он взмахнул рукой, указывая на всю троицу. — Нам казалось, что такая жизнь тебе не подойдет. И если так случилось бы, ему следовало отпустить тебя.

О Боже. Я готова была вновь разрыдаться. Невыносимо было представить это лето без Мэддокса и наших приключений. Несмотря на всю мою боль, я не согласилась бы отказаться от этих мгновений.

— Честно говоря, — Матиас вздохнул, черты его лица смягчились, — несколько раз после случившегося я и сам ругался с ним. Ты не должна была так узнать об этом. Если бы он сам сказал тебе, было бы неприятно, но после того, как увидела такое в журнале, — он поморщился, — я бы и сам почувствовал себя преданным, — с потемневшим взором продолжил, — Но он мой брат, и я знаю, как он расстроен и скучает. У меня нет веры в любовь, но у него она есть, и он тебя любит. Мэддокс не многих подпускает к себе. Запомни это, — поднялся, на мгновение оглядев комнату. — Если понадоблюсь, я в машине.

Дверь за ним закрылась.

И теперь их было двое.

Я посмотрела на парней напротив меня.

— Не знаю, как быть, — сипло произнесла я. В последнее время это стало привычным из-за рыданий.

Эзра пожал плечами.

— Все, что я могу сказать, так это то, что если вернешься к нему, то можешь рассчитывать на то, что он больше никогда так не поступит. Мэддокс на самом деле потерян и ненавидит себя за то, что не рассказал тебе раньше. Знает, что не прав, Эмма. И не отрицает этого факта.

Эзра поднялся, и я тоже, прижимая Акиллу к груди. Меня удивило, когда он распахнул объятия для меня. Эзра чуть ниже Мэддокса и менее плотный.

— Мне действительно жаль, — прошептал он, направляясь к двери.

И теперь остался один.

Хэйс поднялся, по-мальчишески улыбаясь. Возвышался надо мной, со своей стрижкой, укороченной по бокам и удлиненной на макушке.

— Иди сюда, — он тоже развел руки и обнял меня.

Когда отстранился, то не сразу направился к двери. Остановился, внимательно глядя на меня.

— Через три дня мы улетаем в Лос-Анджелес, и я не знаю, когда вернемся. Они не хотели говорить тебе, считая, что так оказывают давление, но, полагаю, ты заслуживаешь знать об этом.

Я кивнула, сглотнув подступивший к горлу ком.

— С-спасибо, что рассказал.

— Не за что, — кивнув, ступил за порог и придержал дверь до того, как она успела закрыться. Я смотрела на него, сдерживая слезы. — Мы одна семья, Эмма, и несмотря ни на что ты всегда будешь ее частью. Слышишь?

Я кивнула.

— Пока, — прошептала в ответ я.

— Увидимся позже, Эмма.

Казалось, он был в этом уверен, в отличие от меня. Я же ни в чем не была уверена.

Глава 26

Я СИДЕЛА НА ступеньке крыльца, наблюдая за пролетающими самолетами. Спрашивала себя, нет ли на одном из них Мэддокса. Он улетел в Лос-Анджелес, чтобы жить своей мечтой, а я осталась здесь и мучилась от принятых решений.

После появления ребят я полагала, что Мэддокс снова придет.

Но он не пришел.

Ни на следующий день.

И не через день.

А сегодня, как мне было известно, он улетает в Лос-Анджелес.

Я не пошла к нему. Мысль об этом разбивала и без того расколотое сердце.

Не пошла к нему, потому что была эгоистичной обиженкой.

Позволила ему уйти.

Мне хотелось верить, что наша любовь достаточно сильна, чтобы преодолеть любую бурю, но мы сами создали проблему. Он солгал, а я не смогла простить. И, Боже, я скучала по нему сильнее, чем по кому-либо. Мне казалось, что воздух из меня в его отсутствие высасывали медленно и болезненно.

Когда отец ушел, я не испытывала ничего подобного.

Казалось, ответ был очевиден.

Надо пойти к нему.

Но теперь он уехал.

Слишком поздно.

Я пустила все на самотек, и теперь ситуация вышла из-под контроля.

Правда, я могла позвонить ему и поговорить, но после недели таких переживаний этого было недостаточно.

Кроме того, слабый голосок в моей голове говорил, что Мэддокс заслуживает кого-то более важного. Модель. Актрису. А не девчонку, которая погрузилась в книги и классическую музыку. Я была никем, а ему нужен был кто-то значимый.