В последний путь

– Печати говоришь? – рассмеялась старуха – «да, бабка твоя подпортила нам всё веселье, но ведь не все ты, милок, уничтожил. Одну то забыл. А Глашатая уже идёт, как ты теперь остановить её сможешь? – насмехалась старуха. Она сложила руки в крест на груди и продолжила напевать свою песню.

Стены заходили ходуном, из коридора задул ледяной, промозглый ветер, пробивающий до костей. Кто-то истошно завопил. Чья-то тяжёлая поступь сотрясала всё вокруг.

– Поздно милок, поздно! – прокричала бабка и продолжила петь.

Андрей подбежал к любимой. Руки её были ледяные, он несколько раз потряс её, но она не очнулась. Стянув её к себе на плечо, он кинулся в коридор. Бабка схватила его за ногу и не успев сориентироваться, он грузно повалился на пол. В правой руке что-то щёлкнуло, боль отозвалась во всём теле, в глазах помутнело. На несколько секунд он потерял связь с реальностью и отключился.

***

– Внучок, вставай. Я тебе блинчиков напекла – ласковый голос бабушки развеял дремоту.

Маленький Андрюша открыл глаза. Какой страшный сон приснился ему сегодня. Он был как настоящий. Вот он уже взрослый, настоящий мужчина, а в такую передрягу попал.

– Да нет, всё это лишь страшный сон – прошептал мальчик, отмахнувшись от этих мыслей.

В окно светило тёплое июльское солнце. Каникулы продлятся ещё два месяца, а значит столько времени можно провести у бабушки. В городе он никогда так не высыпался, а здесь, в деревне, бабушкины перины творили чудеса.

– Сыночка, остынут блинчики. Пойдём скорее. Я твоих любимых мишек наделала – соблазняет бабушка.

Как бы не хотелось пролежать весь день в кровати, но живот солидарен с бабушкой и мальчик выползает из-под одеяла.

На столе стоит стопка свежеиспеченных блинов, сверху красуется медленно тающий кусочек масла. В кружке заварен травяной чай. Он сам ходил собирать его в начале лета, как бабушка учила. Здесь и тысячелистник, и Иван-чай, и ромашка. Андрюша знает все травы на поле, он может точно сказать какой недуг лечит каждая из них.

Бабушка, закончив печь блинчики, присоединяется к внуку. Они смеются, мажут блинных мишек вареньем и сочиняют небылицы.

Чай допит, со стала всё убрано. Бабушка возвращается за стол к внуку.

– Дорогой, тебе пора проснуться – с серьёзным лицом проговорила она – я понимаю, как сильно тебе хочется остаться здесь навсегда, но там тебя ждёт твоя Иришка. Она без тебя пропадёт.

Сон во всех деталях вспыхнул вновь. Андрей проиграл каждый эпизод у себя в голове, вспомнил все детали и подробности.

– Бабуль – как можно более ласково проговорил внук – «я сделал всё как ты сказала, но это не сработало. Глошатая уже проснулась, она идёт за нами. Можно я останусь здесь, с тобой? Я так устал» – его потянуло в сон. Он хотел было подняться, но бабушка схватила его за руку.

– Нет внучок, я не позволю тебе так просто сдаться. Впереди тебя ждёт не мало испытаний, но если ты не пройдёшь дальше первого, то сильно меня огорчишь. Ты прекрасно выполнил все мои наставления, осталась лишь одна печать, я оставила там для тебя послание. Твой последний путь не скоро – она сжала правую руку мальчика сильнее.

Боль вернула молодого человека в реальность. Вот он лежит на полу, рядом с ним его возлюбленная, а над ней склонилась Глошатая. Она отрывала от Ирины маленькие светящиеся комочки и тут же их поглощала. Внешних повреждений у девушки не было, но она словно таяла на глазах.

– Кушай, кушай, моя хорошая. Кушай. Смотри каких чистых душ я тебе приготовила – с нескрываемым ликованием кричит старуха.

Андрей с трудом смог подняться, обе коленки кровоточили, а правая рука изогнулась в неестественном положении. Он хотел с разбега снести Глошатую здоровым плечом, но только пролетел до противоположного коридора сквозь неё.

– Смертное дитя не может прикоснуться к богине, ты лишь жалкий червь – не переставала изливаться в восторге старуха – Готовься в свой последний путь!

– «В последний путь – картина в холле, вот где скрыта последняя печать.» Юноша поднялся, игнорируя боль в теле, и побежал к выходу. Он сломя голову нёсся мимо всех комнат и несколько раз чуть не упал.

В холле всё было спокойно. Всё тот же красноватый свет ламп и открытая входная дверь с бетонной стеной. Он подбежал к картине, висевшей на стене. Снял её с гвоздя и кинул на пол. За ней красовалась всё та же печать похожая на рога оленя.

Андрей локтем начал стирать символ, размазывая его. На удаление последней печати ушло не больше 10 секунд. Но рокот, всё это время, наполнявший отель, не прекратился. Наоборот он только нарастал с каждой минутой.

– Неужели и это не конец?! – в сердцах прокричал юноша. Силы покидали его. Он прислонился спиной к стене и скатился на пол. Рядом лежала картина. В раму на обратной стороне был вставлен листок. Андрей достал его, развернул и начал читать. Строки были аккуратно выведены знакомым подчерком, родной рукой его бабушки.

«Да воскреснет Бог, и расточатся врази Егo, и да бежат от лица Его ненавидящии Его.»