В постели с банкиром

Дабы не светиться, я остановилась на соседней улице. Мало ли что? Все-таки «девяточка» принадлежит Тане Ивановой, а не Лиле Томич.

В бюро пропусков были предупреждены о моем визите, поэтому даже не стали спрашивать документов, а сразу позвонили Сысоеву. Он спустился за мной через пару минут и повел туда, куда простым смертным вход был строго воспрещен. Нет, конечно, мы пошли не в хранилище денег, хотя от такой экскурсии я бы не отказалась, а в центральный офис.

Когда мы зашли в приемную, Сергей Эдуардович сказал секретарше:

– Марина, я для всех занят, нам надо обсудить с Лилией Александровной важный контракт.

– Для всех, всех, всех? – уточнила непонятливая секретарша, хлопая своими длинными ресницами.

– Почти для всех, – ответил Сысоев, ничуть не удивившись такому вопросу, потом громко обратился ко мне: – Проходи, Лиля.

Наверное, Сергей Эдуардович рассчитывал, что Мариночка тут же расскажет другим членам правления, что к нему пришла некая Лилия Александровна, с которой ее шеф на «ты» даже при свидетелях.

Мы сели за овальный стол напротив друг друга. Разговор с Сысоевым не клеился. Я молчала, потому что мне пока нечего было ему сказать. А Сергей Эдуардович, похоже, тоже не знал, о чем говорить. Наконец он встал со своего кресла и так же, как и вчера в моей квартире, начал мерить кабинет широкими шагами. Я поняла, что самообладание почти покинуло Сысоева. Наверное, у Мельникова ничего не клеилось. Мне хотелось сказать банкиру что-нибудь ободряющее, но лицемерить я не любила.

Пауза длилась неприлично долго, поэтому я безумно обрадовалась звонку моего мобильника. Уже по мелодии мне стало ясно, что это Кирьянов.

– Да, я слушаю.

– Таня, извини, что так долго. Пришлось немного подсуетиться. Ты сказала, что надо искать иномарку, но таковой не оказалось. Может быть, розовая «Лада Калина» с таким же номером подойдет?

– Может быть.

– Тогда записывай! – Киря продиктовал мне фамилию, имя и отчество владельца «Лады Калина» и его адрес. Я коротко поблагодарила Володю и отключилась.

– Кто звонил? – без всякой дипломатии поинтересовался Сысоев.

– Один мой старый и очень хороший знакомый.

– И что он хотел?

– Ну знаешь ли, я не обязана перед тобой отчитываться, кто мне звонит и зачем.

– Да, ты права, извини. Это нервы. Чем ближе суббота, тем мне труднее сохранять хладнокровие. Никогда не верил никаким гаданиям и гороскопам, а теперь почему-то готов поверить. Ты принесла то, о чем я тебя просил?

– Да, конечно, – сказала я и достала малиновый бархатный мешочек.

– Что я должен делать?

Я объяснила банкиру, что надо сосредоточить свое внимание на самой животрепещущей проблеме и метнуть двенадцатигранники.

Он думал над вопросом недолго. Вынув из мешка три косточки, Сергей зажмурился и осторожно бросил их на стол. Двенадцатигранники упали кучно, практически не переворачиваясь. Сысоев открыл глаза и с надеждой уставился на меня. Я с замиранием сердца присмотрелась к числовой комбинации, которую выдали гадальные кости, – 15+25+12.

Такое сочетание чисел у меня еще никогда не выпадало, поэтому вот так сразу, с налета я не могла сказать клиенту, что его ожидало в будущем. Пришлось заглянуть в шпаргалку.

– Не медлите, говорите, что там, – поторопил меня Сысоев.

Я прочитала сначала про себя, а затем вслух:

– «Ваши дети должны вырасти крепкими и здоровыми. Скорее всего, их ждет неплохая карьера».

– При чем здесь дети? Я совсем не об этом спрашивал. Так я и знал, что все это мура. – Сергей махнул рукой на двенадцатигранники.

– Нет, подожди, не надо ставить крест на гадании. Давай будем рассуждать логически.

– Что тут рассуждать! Ясно, что я доживаю свои последние дни, раз обо мне эти кости уже не говорят. Пусть моя дочь вырастет крепкой и здоровой, пусть она сделает карьеру, но мне не суждено стать свидетелем этого...

– Подожди, Сергей. – В моей голове вдруг мелькнула одна зацепка. – У тебя только один ребенок?

– Да, дочь. Маша.

– Вот, а кости сказали о детях. Пойми, не об одном ребенке, а как минимум о двух. Значит... – Я не осмелилась продолжать дальше, потому что Сысоев отчаянно замахал руками, он был против такого толкования только что выпавшей числовой комбинации.

Сергей не только не хотел меня слушать, но и впал в отчаяние – сел за стол и обхватил голову руками. Интересно, что бы было с моим клиентом, если бы он знал, что вчера двенадцатигранники предрекли ему некое скорбное событие? Наверное, будучи фаталистом, сломался бы окончательно и бесповоротно. Все-таки слабые создания эти мужчины! Этот, кажется, готов отказаться от борьбы за собственную жизнь. Вот для нас, женщин, к примеру, скорбным событием может быть не только смерть, но и сломанный ноготь. А стрелка на колготках – это вообще апокалипсис! Я же увидела в гадании некий повод для оптимизма, поэтому бросать расследование не собиралась.

Зазвонил телефон, и Сергей Эдуардович снял трубку.

– Марина, я же просил! – раздраженно сказал Сысоев, но, выслушав доводы своей секретарши, все-таки сдался: – Ну, хорошо, пусть заходит.

Я вопросительно посмотрела на Сысоева, и он сказал:

– Это Семенов, будь бдительна, Лиля.