В постели с боссом

- Хорошо, я дам тебе любую сумму денег, какая понадобится, - выдохнул он, понимая, что в этот самый момент ставит точку в том, что их связывало с Ингой, и тут же вздрогнул, когда оказалось, что женщина, которую он боготворил совсем недавно, бесшумно подошла сзади и обвила его руками. Прижалась тесно, настолько, что он почувствовал тепло её тела каждой клеточкой.      

- Я могу… отработать, - хрипло шепнула Инга, и Меньшиков замер. Настолько неожиданным было это «предложение». И оно совсем не вязалось с той Ингой, которую он знал.     

Ещё пару недель назад, наверное, он не думая бросился бы в этот омут снова, сейчас же… сейчас испытал такую адскую смесь ощущений, что не понял, чего именно больше - отвращения или удовлетворения.     

- Интересно, как? - не без насмешки, явственно сквозящей в голосе, поинтересовался Андрей. - Особенно если учесть тот факт, что ты уезжаешь.       

- Я могу остаться… ради тебя.     

Он обернулся к ней так стремительно, что Инга отпрянула. Всмотрелся в идеальные черты лица, вспоминая, каково это - любить её до одури. И ничего не почувствовал. Ничего, кроме собственного превосходства. Возможно, оно было неуместным, но, чёрт подери, это чувство приносило ему удовлетворение. Да, это было именно оно.       

- М… остаться ради меня. Весьма заманчиво.     

Он растянул губы в улыбке, и мгновением позже почувствовал на них прикосновение губ Инги. Сколько раз он вспоминал, как сладко было её целовать. И как каждым касанием рта он желал заклеймить эту женщину, оставить на её губах печать принадлежности ему одному.     

Сейчас же, когда лениво и скорее инстинктивно отвечал на её поцелуй, понимал, что всё в прошлом. Нет больше той эйфории, что сжигала его дотла. Нет потребности видеть Ингу рядом, чувствовать, что она вся - в его власти, и понимать, что он лжёт самому себе.    

- Андрей, - выдохнула всхлипом Инга в приоткрытые губы Меньшикова, берясь за полы его пиджака, но он обхватил её запястья и предупредительно сжал.     

- Я дам тебе денег, столько, сколько нужно. Но на этом моя благотворительность в твою сторону и окончится, - процедил он беспрекословно, так и продолжая с силой сжимать её руки. - А сейчас прости, я жутко устал. И у меня завтра важные дела.       

Он отступил, указал кивком головы на выход, и когда увидел на лице Инги разочарование, смешанное с отголосками боли, почувствовал укол в сердце. Впрочем, он был настолько слабым, что Меньшиков его едва ли заметил.      

- Спасибо, - прошелестела Инга, после чего мягко и плавно развернулась, забрала сумочку, оставленную на барной стойке, и вышла из его квартиры.   

И в этот момент Андрей понял, что сделал полноценный вдох впервые за бесконечно долгое время.

Часть 15

Чем больше времени я проводила рядом с Меньшиковым, тем сильнее к нему привязывалась – гораздо больше, чем мне хотелось бы то допустить. Из недостижимого идеала, в который так легко было влюбиться с одного взгляда, словно в картинку с обложки, он стал человеком, близким физически настолько, насколько это вообще возможно. Но я по-прежнему чувствовала, что мне до него не дотянуться, не коснуться чего-то более важного, чем его тело.         

Стена. Банально, но я ощущала, что упираюсь в стену, и как ни пытайся на нее вскарабкаться, или подпрыгнуть, чтобы взглянуть хоть одним глазком на то, что она скрывает – ничего не получалось. И я все чаще начала чувствовать, что долго так не смогу.       

Последний раз, когда мы с Меньшиковым занимались сексом, он, будучи нетрезвым, брал меня быстро и грубо, и я солгала бы, если бы сказала, что мне это не нравилось. Нравилось. Но чем больше мое тело попадало в зависимость от него, тем тяжелее становилось на душе. Наверное, именно в ту ночь я по-настоящему осознала, что значит быть вещью, которую купили и просто используют. И утром, когда босс ушел, отказавшись от завтрака, поняла окончательно, что, скорее всего, ничего не изменится, как ни хотелось бы себя обмануть. Только что мне делать с этим горьким осознанием – не знала, совершенно неуверенная в том, что у меня хватит духу разорвать эту связь, как бы ни было тяжко являться всего лишь бесправной любовницей по контракту.         

В тот вечер, когда Меньшиков впервые за последние дни не приехал и не позвонил, лишь прислал через секретаршу уведомление, что завтра мы идём на выставку, я осталась дома. С наступлением темноты на улице зарядил дождь, превращая тоскливое настроение почти что в слезливое. То состояние, знаете, когда хочется залезть в кровать, укутаться в одеяло, заказать пиццу и приговорить ее, забив на лишние калории, под какую-нибудь мелодраму. Или комедию вроде «Дневника Бриджит Джонс», сознавая, что сама весьма недалеко ушла от этой героини по всем параметрам.        

За этим занятием – поглощением пиццы и просмотром мелодрамы - меня и застал звонок Санти.        

- Пицца на ночь? – приподнял он осуждающе брови, когда я приняла вызов в Скайпе, даже не попытавшись скрыть следы своего преступления против фигуры.          

- А почему нет? – пожала я плечами.        

- Потому же, почему этот ужасный розовый халат со слониками надо выкинуть. Ни то, ни другое, не добавляет девушке привлекательности.