В постели с драконом

«Малыш», «люблю» - все это так на него не похоже. Я вообще не помню, чтобы он признавался мне в любви. Возможно, он был из тех, кто не придает подобным словам большого значения - все и так понятно, зачем воздух сотрясать? Но почему именно сейчас? Это расплата за то, что позволил быть себе слабым, или он правда так чувствует? Если второе, то я… черт, да я поплыла, как мороженое в июньскую жару. Ведь до моего решения с ним расстаться, я очень ждала этих слов. Еще вчера я собиралась все закончить, а теперь одно сообщение - и готова бежать к нему в объятия.

Денис. Его больше нет. Эта мысль заставляет меня устыдиться романтических мечтаний. Мой парень потерял брата, я - друга, а моя подруга… Боже, Эмма! Она же потеряла любимого человека.

– Эмма! - Я встречаю ее в коридоре и, не раздумывая, бросаюсь на шею - Мне так жаль!

Она не обнимает меня в ответ, вообще не проявляет ни единой эмоции, просто смотрит на меня, будто на памятник.

– Вика, мне пора на пару, давай, - она холодно отстраняется от меня и плетется следом за группой.

– Эм, если нужно поговорить…

– Я знаю, забудь! - резко кидает она, даже не обернувшись и не выразив ни капли страдания. Хотя все скорбят по-своему, она, видимо, выбрала позицию камня, заперла все чувства внутри себя.

После пар я жду Стаса у его корпуса, но, когда выходит его группа, понимаю, что его среди них нет. Он перестал ходить на пары? Я достаю телефон и пишу сообщение:

«Привет, ты где? Я могу чем-то помочь?»

«Привет, заеду за тобой через пару часов, где будешь?»

«В мастерской».

«Ок, целую».

Уязвимость делает людей слабыми или настоящими? Я всегда думала - случись у Стаса какие-то серьезные проблемы, он просто взбесится и сожжет мир к чертям собачьим. Обычно он заводился по каждому пустяку, устраивал сцену ревности на ровном месте, а тут… Тут он потерял брата, но не вламывается в мастерскую, не берет меня со всей дури на подоконнике, чтобы забыться. Я его не узнаю и в то же время все больше тону в чувствах к нему, забывая о недавнем, таком твердом, решении порвать с ним.

– Ты готова? - Он заходит в мастерскую, где я одиноко рисую на мольберте фигуру обнаженной девушки. - У тебя хорошо получается, - он подходит ко мне со спины и утыкается лицом в волосы.

– Спасибо, ты никогда раньше этого не говорил.

– А зачем? И так понятно, ты талантлива, а я был слишком занят своим эго, чтобы это признать.

– Был? Что изменилось? - Я разворачиваюсь к нему.

Удивление, страх, трепет, уязвимость - весь спектр эмоций обрушился на меня.

– Прости, понятно, что… - я опустила глаза и хотела повернуться обратно, но он удержал меня за подбородок, нежно коснувшись его пальцами.

– Не извиняйся. - Стас внимательно всмотрелся в мое лицо, чуть сдвинув брови. Его большой палец оттянул край моей губы, как раз там, где еще остался небольшой рубец от его удара. Он понял, откуда этот шрам, его глаза метнули молнии в мои, он будто спрашивал: «Это сделал я? Почему ты молчала?». Сожалеет ли он? Как же я хотела, чтобы он сожалел и правда никогда-никогда больше себе такого не позволил. Вот только я знала, что именно так все жертвы насилия и думают и каждый раз ошибаются.

– Стас…

– Иди сюда, - он накрывает мои губы поцелуем так, будто делал это впервые.

Все с той ночи у нас было, словно впервые. Он нежно изучает, едва касаясь, потом его язык проникает мне в рот и вырисовывает плавные линии. Воздух заканчивается, его руки обхватывают мое лицо, пальцы зарываются в волосы. Поцелуй становится настойчивее, Стас подхватывает меня со стула и усаживает к себе на бедра, плавно перемещаясь по мастерской в поисках места, куда меня посадить.

– Стас, кто-нибудь может войти…

– Да, и это буду я, - шепчет в губы, плавно пробираясь руками под свитер.

– Ты хочешь заняться этим здесь? - Зачем я спрашиваю, знаю же, если он хочет, то точно получит, мы занимались сексом и не в таких опасных местах. Он всегда был бунтарем.

– Я просто хочу тебя, дай мне пару минут, - с этими словами он стягивает с меня джинсы и пододвигается ближе к себе. - Ты… Прости, если для тебя…

Он что? Хочет дать заднюю? Когда я, обнаженная, мокрая, сижу перед ним, раздвинув ноги?

– С каких пор ты спрашиваешь? - я хитро улыбаюсь.

– Действительно! - Он усмехается и одним движением насаживает меня на свой член.

– Ай! - Я тихо пищу и обхватываю его за шею. - Дикарь!

– Это ты меня делаешь таким, - он снова накидывается на мои губы, но в этот раз уже грубо, кусает, пожирает мои стоны, увеличивая ритм соприкосновения наших тел.

– А… а… черт, я слишком громкая, - секс с ним всегда был горячим, непредсказуемым, но сегодня это был не огонь, а, скорее, цунами, он освобождал, разряжал. Я хотела его больше обычного, возможно, потому что наконец-то почувствовала власть над ним, а не наоборот.

– Кричи, плевать, - он продолжает ударяться в меня, все сильнее сжимая бедра.

Я на грани, но тут он резко выходит и поворачивает меня к себе спиной.

– Не так быстро, - кусает за плечо, с которого соскользнул свитер, и входит сзади. Собирает волосы в хвост и, не меняя ритма, начинает облизывать мою шею.