В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора

К концу января 1560 г. переговоры о браке Елизаветы с эрцгерцогом Карлом официально закончились, и по двору поползли зловещие слухи, что Елизавета сама очень старалась расстроить этот союз. Сэр Томас Чалонер писал из Брюсселя о том, какое потрясение он испытал, узнав, «какие вольности позволяют себе некоторые, говоря… о человеке, которому, по их мнению, оказывают слишком большую милость. По-моему, вы догадываетесь, кого они называют… так как я считаю такие разговоры клеветой». Но, как и предупреждал Чалонер, хотя слухи могли оказаться ложью, тем не менее Елизавете следовало вести себя осторожнее, чтобы не давать пищи сплетникам: «Молодой принцессе лучше переусердствовать с осторожностью, следить за выражением своего лица, за изъявлением родственных чувств, не выказывать благосклонности более одному, чем другому… из-за проволочки с браком опасность угрожает не только стране (ибо без потомства ее величества мы лишаемся надежды), но дело теперь у всех на устах и порождает клеветнические измышления».[187]

Глава 7 Гибель государства

Незадолго до первой годовщины пребывания Елизаветы на престоле сэр Николас Трокмортон, английский посол во Франции, неоднократно писал из Парижа об опасностях, которые грозят ее короне. «У нас есть веские основания подозревать, что французы злоумышляют против нас; и подозрения эти с каждым днем скорее возрастают, чем уменьшаются».[188] В ноябре 1559 г. Энтони Браун, виконт Монтэгю, известный франкофоб, сообщал королеве о разговоре, который состоялся у него с послом императора Гаспаром Преньором об ожидающих ее новых опасностях. Преньор предупредил, что «королеве и всей Англии грозит немалая опасность» и что французы готовят заговор с целью убийства Елизаветы. Он говорил о «разговорах и замыслах» в «местах весьма высоких», направленных на то, чтобы «убить Елизавету». Преньор советовал: чтобы спастись от французской угрозы, королеве следует «угодить королю Испании и ни в коем случае не терять его» и потому быть «умеренной» в тех вопросах, которые «могут его обидеть и обижают». Кроме того, он предлагал Елизавете заручиться fidele satellitium – верными спутниками – для личной охраны.[189]

В записке от марта следующего года Уильям Сесил подтвердил угрозы. «Мы все с уверенностью полагаем, что королева Шотландии и с ней ее муж и дом Гизов в глубине души смертельные враги вашего величества».[190] Через несколько недель Трокмортон писал о «смертоносном и ужасном замысле Гизов», которые вознамерились отравить Елизавету посредством «некоего смуглого итальянца с черной бородой» по имени Стефано. Он приехал в Англию под предлогом того, что собирается предложить королеве свои услуги инженера. Трокмортон убедил Елизавету, что, будучи предупрежденной заранее, «ей не нужно бояться, но вместо того отдать приказ арестовать Стефано, к замешательству Гизов и в качестве примера для других наемников».[191] Тогда в первый раз пресекли угрозу жизни Елизаветы; впоследствии подобных заговоров будет очень много.

Так как заговоры множились со стремительной быстротой, Сесил предпринял меры, направленные на то, чтобы укрепить безопасность самой королевы, и издал указ под названием «Меры предосторожности в облачении и диете королевы». Он призывал уделять больше внимания надлежащей охране внутренних покоев и опочивальни. Слишком часто задние двери покоев, где размещались фрейлины королевы, оставляли открытыми и без охраны; никто не обращал внимания на «прачек, портных, швей и прочих», которые приходили и уходили через эти двери; во внутренние покои мог незаметно проскользнуть любой и напасть на королеву или пронести в ее покои яд, как медленно-, так и быстродействующий, который мог быть принят через рот или проникнуть через кожу. Своим указом Сесил запретил проносить во внутренние покои мясо и прочую пищу, приготовленную за пределами королевской кухни, если «точно не известно» их происхождение. Надушенные перчатки, рукава и другую одежду предписывалось держать подальше от королевы, дабы опасные испарения «нейтрализовались другими запахами». Сесил рекомендовал «тщательно осматривать» даже нижнее белье королевы – то есть «всевозможные вещи, которые касаются различных обнаженных частей тела ее величества». К подобным предметам туалета нельзя подпускать посторонних, за исключением особо доверенных лиц, дабы какая-нибудь вредоносная субстанция, спрятанная в складках белья, не причинила ущерба здоровью королевы.[192] В виде дополнительной предосторожности Сесил настоятельно просил королеву принимать какие-либо медицинские защитные средства «против чумы и яда дважды в неделю»; тогда злоумышленники не застигнут ее врасплох. Елизавета не любила подчиняться не ею установленным правилам, в таких вопросах она упрямилась всю свою жизнь.[193]