В постели с Хабенским

Медведь, милый мой Медведь!

Прости меня и пойми, что я не проверяла тебя своими дурацкими вопросами. Я тебе сейчас попытаюсь все рассказать, объяснить, что ли. Только, может быть, сбивчиво, но попытаюсь.

Я просто боюсь соединить воедино то, что узнала о тебе, пока мы с тобой через Интернет общались: твой внутренний мир, характер, привычки и то, что я вижу на экране телевизора или в театре. Потому что боюсь в тебя влюбиться… Так как стану практически беззащитной. Я не то чтобы не доверяю тебе, меня просто тянут назад воспоминания. Поверь мне, они неприятны. Я уже на той грани, когда привязанность и симпатия к тебе переходят в нечто большее, и я трушу. Прости меня за эту трусость. Я сама себя ненавижу за это, но осталась веревочка, которая не дает мне шагнуть вперед, и мне страшно ее перерубить. Обычно прикрываюсь всякими шуточками, а сердце замирает и душа в пятки уходит.

Как оказалось, мои шутки были обидными для тебя. А мне меньше всего хотелось обидеть тебя. Ты очень хороший человек, ты именно такой, каким бы я хотела видеть того, кто был бы рядом со мной, хоть иногда. Я тебе потом еще кое о чем скажу, но только при встрече, которую я очень-очень жду. Сейчас я просто не смогу этого написать, не в силах перебороть себя. Не пугайся, тебя это ни к чему не обяжет, ничего такого (опять что-то вроде шутки, но не знаю, как по-другому сказать, А иногда мелькает мысль: что ты во мне такого нашел, что я тебе понравилась и ты захотел встретиться. И, как уже писала, боюсь, что не оправдаю твоих ожиданий. В общем, с какой стороны ни посмотри, везде трушу. Хотя по жизни я не из трусливых. Но, может быть, я путаю разные значения этого слова. Получилось очень сумбурно, тяжело о таком говорить.

По поводу Ибрагимова. Просто наконец-то захотела рассказать вам (тебе, Михаил, и тебе, Константин, кое о чем. Сто лет назад я как-то прочитала в газете, что на Ленфильме набирается группа, что-то вроде актерского мастерства, чтобы готовить людей к работе в массовке и эпизодах. Конечно, с самого начала я понимала, что за полгода не реально чему-то серьезно научиться. Но захотелось немного понять, что это такое — быть актером (ты же знаешь мою любознательность, славный Мишка). Громко сказано — «актером», но ладно…

Конечно, курсы были платные. Так вот, актерское мастерство вел у нас Ибрагимов. Мне очень нравились эти занятия. Когда лежала с гипсом, то периодически убегала из дома и летела в ЛДМ (там у нас проходили занятия). Эти курсы меня тоже очень поддержали тогда. Мы до сих пор с группой встречаемся.

Кстати, один из них — Рома — передал тебе, Миш, тогда привет от меня на съемках «Агента». Я ему в шутку сказала, чтобы передал привет от Кэт, а он действительно передал. Слава Боту, вопросов не задавал, а то я не знала бы, что ответить. Как всегда, перевела бы все на хихоньки да хаханьки. В общем, прикоснулась я к прекрасному чуть-чуть изнутри, о чем не жалею. Если захочешь, я тебе потом подробнее все расскажу. Но только не смей даже думать, что я с тобой общаюсь только для того, чтобы куда-нибудь втереться, слышишь? У меня вообще нет такого намерения. Моя нынешняя профессия меня вполне устраивает. Но на мир стала смотреть немного по-другому, он стал ярче. И вот это мне нравится.

Перечитала письмо — сумбурно, путано, но все — правда. Уж не знаю, как тебе покажутся мои признания, но попыталась рассказать о том, как я к тебе отношусь и какие чувства испытываю к тебе. Прости, если что не так.

На моем компьютере сейчас звучит романс Е.Фроловой. Он один из моих любимых. Ужас какой! Зато вот тебе наконец-то не скучно, дорогуша! — (Комментарий Урсуса)

Не взыщи, мои признанья грубы,
Ведь они под стать моей судьбе.
У меня пересыхают тубы
От одной лишь мысли о тебе.

Воздаю тебе посильной данью —

Жизнью, воплощенною в борьбе.
У меня заходится дыханье
От одной лишь мысли о тебе.

Ничего, что сад мой смяли грозы,

Что живу сама с собой в борьбе,
А глаза мне застилают слезы
От одной лишь мысли о тебе.

Твоя Катюша