В постели с наставником

Ей тоже было необходимо время — на то, чтобы убедить его снова впустить ее в свою жизнь. Каким образом это сделать, она пока что не знала, но иначе было нельзя.

Потому что Джастин был прав: она не могла остаться с Дунканом против его воли.

* * *

— Оставьте нас. — Элис де Вестон, сидя на простом деревянном стуле, выпрямила спину, и атмосфера в тесном помещении гостиничной комнаты сделалась формальной как в парадном зале Вестминстерского дворца.

Разговоры и смех затихли. Закончив пересчитывать крошечные пальчики на ручках и ножках племянника, Джейн передала младенца Солей, и сестра, бросив на нее полный сочувствия взгляд, вместе с мужем вышла из комнаты.

Сцепив руки за спиной и расправив плечи, она вновь посетовала, что не нашла возможности вымыться и переодеться. Хотя, возможно, так даже лучше. Так сразу видно, что за последние пять месяцев она сильно изменилась.

В очаге тихо трещали поленья. Сквозь приоткрытые ставни доносились голоса студентов, которые о чем-то дискутировали, проходя по улице. Вкрапления латинских фраз смешивались с пронзительным гоготом гусей и вонью лошадиного навоза.

— Ты, наверное, ждешь объяснений.

Едва заметный кивок.

Джейн попыталась привести мысли в порядок, дабы не удариться в эмоциональную женскую болтовню, но и не свести разговор к сухому мужскому изложению фактов.

— Однажды меня спросили, какой женщиной была моя мать, — начала она. — Я сказала, что ты была сильной. И мне ответили, что в этом я на тебя похожа.

Мать слегка улыбнулась.

— Если я и была сильной, то по необходимости. Не скажу, что мне это нравилось. Или что это было легко.

Теперь самое сложное.

— Я убежала, потому что испугалась. Испугалась того, что не справлюсь, что вместо помощи причиню Солей вред. Но за время, проведенное среди мужчин, я кое-чему научилась. Теперь я умею действовать невзирая на страх.

— Расскажи, чему еще ты научилась. — Интонация была теплее, чем она ожидала.

— Я хотела научиться защищать свое. Чтобы никто, ни при каких обстоятельствах не мог у меня этого отнять — ни чужие люди, ни муж, ни… — Она запнулась, не зная, как назвать короля. — Я думала, что этого можно добиться, если жить в обличье мужчины.

— Теперь ты так не думаешь?

— Теперь я знаю: то, что нельзя отнять, находится внутри меня.

— Солей сказала, в твоей жизни появился мужчина.

Опустившись на пол у ног матери, она рассказала о Дункане все — от момента их встречи на дороге и до вчерашнего дня, когда он от нее отгородился запертой дверью. Когда она закончила, в комнате воцарилась тишина. После долгого молчания мать проговорила:

— И ради него ты готова на все. Даже на то, о чем раньше не могла и помыслить.

— Да! — Мать поняла ее. Джейн затопило невероятное облегчение — будто река вырвалась из оков зимнего льда. Неужели мать тоже когда-то любила?

— Ты думала, я не дам вам своего благословения?

— А ты дашь его?

— Если вы будете достаточно убедительны.

Ни «да», ни «нет».

— Кто еще должен дать согласие?

— Король. Впрочем, он едва ли станет возражать. С тех пор, как Солей вышла замуж, многое изменилось.

— Значит, из-за моего происхождения королю будет не все равно?

Мать кивнула.

— А что твое происхождение значит для тебя?

Из-за Дункана оно стало досадной помехой. Но матери лучше об этом не говорить.

— Раньше мне казалось, что, будь я мужчиной, то королевская кровь распахнет передо мной все двери. Но, познакомившись с королем, я поняла, что он обычный человек. Причем далеко не такой смелый и благородный, как тот, кого я люблю.

— Джейн, пора тебе узнать одну вещь.

Она озадаченно склонила голову набок. Глаза матери прятались в темноте.

— Какую?

Мать взяла ее за плечи.

— Королевской крови в тебе не больше, чем во мне.

— Но как… — И что важнее всего: — Но кто тогда…

— Твоим настоящим отцом был мой муж.

Уильям де Вестон. Не человек, а тень, смутное воспоминание, в отличие от яркого образа короля, этого постаревшего льва, который часами держал ее на коленях.

— А Солей…

— Тоже.

— Но почему… — Ее мысли смешались. До смерти короля она и в глаза не видела этого так называемого отца.

— По тем же самым причинам, которые понуждают тебя отдать свою жизнь человеку, от которого другие отказались бы. Потому что я любила его и хотела подарить ему чувство, в котором он очень нуждался. Уверенность в том, что он по-прежнему мужчина.

Стареющий король понимал, что его величие неумолимо клонится к закату, но дети, живое доказательство его мужественности, поддерживали в нем жизнь.

Вот и Дункан перестал считать себя полноценным мужчиной и боялся унизить себя, опершись на ее женское плечо.

— Я должна вселить эту уверенность в Дункана. Но как?

— Ответ на этот вопрос ты должна отыскать сама.

И как можно скорее.

— Почему ты не открыла правду сразу после смерти короля?

— Я не хотела лишать вас возможности гордиться своим происхождением.

И она им гордилась до тех пор, пока не обрела силу в себе.

— Но Солей ты все-таки рассказала.

— Она узнала случайно во время судебного разбирательства.

Пикеринг. Она задрожала как перед бурей.