В прах

Нельзя не отмстить, что до этого ему еще далеко. В его черепе, пусть даже начинающем проглядывать, нет ничего от гладкой чистоты Марии-Луизы. Вместо патины — желтоватые, бурые и рыжие лохмотья плохо удерживаемой плоти, на лбу — темно-ржавый скальп, лишь смрадные воспоминания от былых век над гнусным месивом былых глаз и (взгляните, пожалуйста) еще не ссохшиеся остатки губ, которые шевелились во время интервью.

Она мало что смыслит в музыке, но под рукой больше никого нет. Пенсар, который обычно ведет классику, весь уик-энд занят во Дворце Конгрессов на большой коллоквиуме «Поэтика комиксов манга».

Ничего страшного, говорит Жозефине заведующий отделом культуры, разговори его, а потом, когда напишешь свой текст, придумаешь вопросы сообразно ответам. Все остальное найдешь в типовой анкете. Благодарю за основы мастерства, отвечает обиженная барышня. А еще можешь одеться посексуальнее; ему лет двадцать, наверняка захочет блеснуть.

Гостиничный портье тоже был бы не прочь блеснуть, поскольку барышня явно приложила усилия, чтобы произвести впечатление: ножки и грудь на виду, дымчатые веки, ярко-алые губы. Увы, прихорашивались не для портье, а для виртуозною пианиста: на парне в фуражке взгляд голубых глаз даже не остановился. Господин Луэ ждет вас в своем номере. Она поднимается.

Дверь открывается, и барышня сразу жалеет о своих румянах и туши: вот это образина! Она представляла себе светлые локоны, заостренные черты лица, горделивый взор и вдохновленное чело, шевелюру, готовую всколыхнуться, и пальцы, в силу профессии способные на самые утонченные ласки, — ну, короче, пианист. Ей протягивают грубую ручищу: мрачные веки, влажная губища, редкие волосины. Она представляется, в ответ маслянистая улыбка, и взгляд виртуоза погружается в ее декольте. Вопросы подготовлены на карточке, барышня храбро приступает.

После Самсона Франсуа еще ни один французский пианист не побеждал на знаменитой конкурсе принцессы Астрид: наверное, волнительно оказаться на такой же высоте, как и этот великий музыкант?

О существовании которого я не знала до того, как перейти в отдел информации, добавляет она в тишине.

Не знаю, есть ли у меня его талант, но я бы не хотел иметь его печень.

Барышня вежливо смеется: задание, похоже, будет щекотливым.

После стольких лет упорной работы ваша карьера уже определилась. И вот настало время встречи с публикой. Отвечает ли она вашим ожиданиям?

Вот уже пятнадцать лет, как у меня одна и та же публика: пятьдесят две белые клавиши, и тридцать шесть черных. Я стараюсь лишь осчастливить инструмент, который мне доверили. Люди аплодируют, когда понимают, что я закончил, за исключением тех, которые ошибаются и хлопают слишком рано. Они думают, что доставляют мне удовольствие, но я и так знаю, что у меня получилось: это мне уже сказал инструмент. Он знает, что именно доставляет ему наслаждение. А зрители довольны всегда; во-первых, потому, что они ничего не понимают в музыке, а во-вторых, билеты стоят дорого, и им неприятно признавать, что они заплатили за невесть что.

Многие из ваших коллег активно участвуют в общественной деятельности. Как к этому относитесь вы? Что вызывает ваше негодование?

Пастушки. Я требую их искоренить. Их воображают свежими и нежными, такими как вы, мадемуазель, — как ваше имя? — как вы, Жозефина. На самом деле это грязные замарашки, едва похожие на людей, они воняют козлятиной и, как собаки, лают на свои стада.

Жозефине — у которой нет другого выхода, как недопонять, — остается лишь переспросить, пастушки?

Им скучно, вот они все время и выпивают, и пьют то, чем я не стал бы даже протирать стекла. Поэтому они с утра до вечера пьяные и все время слышат голоса: отсюда история Жанны д’Арк.

Ну и ну. Ну и ну. Тогда, может быть, скажете несколько слов о концерте, который вы предложите нам сегодня вечером?

Брамс... Шопен... Лист... Мадемуазель, первую балладу Шопена я сыграю для вас, для вас и вашего бюста. Ведь вы придете, не правда ли? Вот, возьмите контрамарку. В третьем ряду от оркестра — дальше я не смогу видеть вас хорошо.

Жозефина поспешно ретируется. А на следующий день выходит статья: