В предвкушении себя. От имиджа к стилю

• комментировать политические события и писать посты в Интернете; бывших политиков не бывает, будем переквалифицироваться в независимого эксперта с расплывчатым статусом «общественный деятель»;

• написать сценарий для фильма и попробовать собрать деньги и команду для его съемки.

Ну вот, это уже что-то. Главное, не спешить, если, как говаривал один из моих предыдущих мужей, уже везде опоздал.

Я начала с имиджа. Очень захотелось уйти от образа политической, пусть и современной, дамы к легкой, чуть богемной внешности свободного эксперта или художника. Требовалась моральная компенсация. И я ее начала творить. Я отрастила длиннющую косую челку, как у мальчиков с подиума на показе D&G. Виски короткие, по бокам все убрано, а челка справа налево на пол-лица. Меня перестали узнавать: волосы закрыли лицо. Прекрасно.

Следующий шаг: просто маниакальный поиск креативных оправ для очков. Вся моя новая свобода вылилась в странные, иногда затемненные очки. Мне больше не надо было заигрывать с избирателями. Я делала все, что хотела. В очках мой индивидуализм проявился наиболее ярко. Одна оправа была похожа на нижние половинки циферблата. Другие напоминали старый велосипед, третьи — вечерние, усыпаны стразами так, что кич превращался в стиль. Фантазия моя не имела границ, очки валялись по всей даче, кучками собирались в неожиданном месте, как, впрочем, зажигалки и ручки.

Следующий шаг — спорт. Я, несмотря на занятость и стрессы, не прекращала поддерживать форму, перейдя от аэробики к бегу на пять километров, железу и фитнесу. Все было сильно и агрессивно. Теперь захотелось вдумчиво и спокойно. Я увлеклась йогой. В клубе присоединилась к группе, растворилась среди «девочек» разного возраста, как в далекие кооперативные времена, и два раза в неделю входила в физический транс. Постепенно стало получаться, начала тянуться, стала гибкой. Но продолжала бегать. Темп жизни изменился. Я могла высыпаться и тратить время исключительно на себя. Вначале по привычке я просыпалась рано, собиралась куда-то бежать. Сообразив, что некуда, расстраивалась. Потом поняла, что так нельзя. И решила ограничить еду после семи вечера и усилить спорт. Иначе конец. Темп жизни слишком резко поменялся. Раньше на стрессе — все горело. Теперь не горело ничего: ни душа, ни жир. Значит, следим за собой.

Еще один способ держать себя в руках и стабилизировать психику — попытаться имитировать занятость. Стиль жизни лучше менять медленнее, чем сферу своей реализации. Я понимала, что свободное время для меня сейчас — убийца. Киллера пришлось обманывать.

Я с головой ушла в китайскую каллиграфию. В 1999 г. после теледебатов у Соловьева ко мне подошла прекрасная интеллигентная женщина, как оказалось, по профессии психолог. Она объяснила, что я горю на костре политической борьбы и сгорю в пепел, если у меня не появится хобби — некоторое увлечение, связанное с мелкой моторикой. Графика, живопись, вязание, шитье, кулинария — все что угодно, что включается в любой момент усталости. Я отмела все перечисленное, кроме кулинарии. Люблю готовить и очень хорошо переключаюсь на процесс. Но! Делать это в любой момент невозможно, да и есть я настолько не люблю, а едоки тоже держат фигуру — и муж, и дочка. Я отрывалась только на выходных, когда приезжали в гости молодые с женами или друзья. Мелкая моторика никак не обретала в моей голове форму приятного занятия. Я уже решила, что ничего не выйдет, но помогла случайность. Года через два кто-то из любви к эстетике купил китайскую кисть. И я туда же. Притащила домой, поставила на стол, начала любоваться ее восточной изящной красотой. И вдруг пробило: китайское искусство каллиграфии. Миллион раз видела летящие стрелы над героем, который пишет кистью на бумаге или палочкой на песке. А я даже собственную фамилию Хакамада изобразить не могу. Только через год я нашла преподавателя и начала учиться, но времени не хватало. Потом выборы и болезнь дочери.

На этот раз я созвонилась с учителем, закупила все, что было необходимо, и стала методично заниматься по два раза в неделю. Выписывала свое «счастье» или «любовь» черной тушью по белой бумаге и тихо надеялась. Мелкомоторная медитация сработала.