В предвкушении себя. От имиджа к стилю

Для меня же наличие стиля означает достижение практичности и элегантности. Когда вещь подбирается к себе, а не тело прикладывается к великому бренду, как верующий к иконе. Поэтому, естественно, стиль у непрофессионала — явление возрастное. Так как точка отправления не деньги, а личность, а она редко удается в молодости, зрелость — условие необходимое, но недостаточное. Я столько посетила великосветских тусовок в России и на Западе, собирающих женщин от тридцати и выше. Везде одно и то же: платья подчеркивают индивидуальность дизайнера, а не носителя. Все мужчины в один голос удивляются: а где же стильные интересные женщины? «Да полно! — отвечаю я. — Просто их надо переодеть». Невольно, а может быть, неумолимо, мысль моя опять возвращается к дендизму в качестве эстетической формы проявления протеста против буржуазного, подавляющего личность стандарта. Даниэль Шиффер в «Философии дендизма», подчеркивая подобный дух неприятия у великих денди от Бодлера до Оскара Уайльда и Ницше, приходит к следующему выводу: «Наш век только довел до конца этот игровой нигилизм, придумав после Ницше деконструктивизм в философии и небрежно-рваный шик авангардной богемы. От поношенных фраков мода сравнительно быстро пришла к потертым джинсам, чтобы потом достичь кульминации в стиле grunge, где живописные прорехи в одежде предстают как синдром иронического нонконформизма»[15]. Интересно, что автор использует слово «мода» при описании нынешнего дендизма. Действительно, в «целлулоидно-плюшевой» эпохе, как образно ее обозвал Александр Секацкий в «Последнем витке прогресса», деконструктивизм Ямомото или дырявые джинсы от D&G — такой же общий тренд, как и платья в стразах. Можно согласиться с философией дендизма, можно не согласиться, но что мне в нем нравится, так это изощренное эстетское уничтожение вульгарности и пошлости за счет двух главных постулатов: 1) культ сильной личности, демонстрирующей свои представления о мире и вкусе; 2) неприятие противоречия духа и тела. Философия дендизма «развивается в своего рода “спиритуализацию тела” и “материализацию духа”, как указывает Сартр в самом начале своей книги “Бодлер”»[16]. Действительно, невозможно представить себе денди вне аскетичного, физически ловкого тела, несущего аристократическую некричащую духовность, материализованную в соответствующем образе. Так рождается стиль. Он не может жить без духовности тела, а духовное тело не может быть слабым, безвольным и расхлябанным. Кстати, о том же говорит и восточная философия, включая учения Лао-цзы, Конфуция и Будды.

Я, конечно, не денди, тем более что в философии дендизма часто звучит мотив неприятия женского начала. Недаром Пушкин так серьезно наказал русского денди Евгения Онегина любовью к отвергшей его женщине. Но идея одухотворенного тела очень даже привлекательна и объясняет, почему, творя свой стиль, я придаю такое огромное значение физическому и не мыслю свои ценности не подтвержденными благородным телом. Если личность осознанно понимает, куда и как двигаться — а для меня это означает: к себе, познавая мир, — то мой стиль, как ни странно звучит, начинается с «физики», а не с покупки платья или шубы.

Вывод — стиль требует нескольких составляющих:

• зрелую личность со сформулированными ценностями;

• одухотворенное ценностями тело;

• соответствующую материализацию духа во внешней форме.

Как подобные непростые устремления могут срастись? Я думаю, благодаря свободе воли, позволяющей быть верным себе, изменяясь вместе с меняющимся миром. Что я и пытаюсь делать уже сознательно. Ценности мои известны и описаны во всех предыдущих книгах, перейду к более подробному описанию второго и третьего пунктов.

Глава 4. Одухотворение тела