В пряничном домике

— И у него наверняка была страховка на случай госпитализации, верно? От юридической фирмы?

Тина кивнула.

— А еще у вас, естественно, оформлены полисы на ребятишек и на вас. По двадцать пять тысяч на каждого ребенка, верно?

— Именно так. У нас очень хороший страховой агент, лейтенант. Могу вас познакомить.

— И Генри с Гейл застрахованы до сих пор, правильно? На двадцать пять тысяч, при смерти от несчастного случая сумма удваивается. Маленький Алан погиб именно от несчастного случая. Малыш, еще младенец, наглотался облупившейся краски — это сочли случайным отравлением.

— И вы считаете, это я его убила.

«Если бы только мой взгляд мог жечь, — подумала она, — этот тип изжарился бы, как бекон на сковородке. Ничего. Будет гореть в аду».

— Считаете, я погубила мужа и сына, чтобы получить эти деньги? Так, лейтенант?

Она представила себе, как занимается пламенем его коричневый пиджак, как чернеет лицо, полыхают волосы…

— Нет, — ответил он. — Нет, миссис Гейм, ничего подобного.

— Тогда зачем вы здесь?

Лейтенант раздавил вторую сигарету в блюдце, рядом с первой.

— В вашей страховой компании волнуются.

Он сделал паузу, но Тина молчала.

— И неудивительно. Два страховых случая, на немалые суммы, с удвоением выплат, и все — меньше, чем за два года.

— Понятно, — сказала Тина, чувствуя себя совершенно опустошенной. Огонь внутри угас. — И чего вы от меня хотите? Чтоб я прошла проверку на детекторе лжи и сказала, что не убивала мужа? Что не травила Алана? Ладно. Хорошо. Я согласна.

— Нет. Я хочу, чтоб вы кое-что подписали, только и всего. На том, скорее всего, дело и кончится. — На этот раз рука, шарившая в карманах в поисках сигарет, полезла во внутренний карман твидового пиджака. — Если хотите, можете прочесть. Или я сам объясню вам вкратце. Как пожелаете.

«Кое-что» оказалось длиннющим официальным документом, отпечатанным мелким шрифтом. Взгляд зацепился за слово «эксгумация».

— Объясните, — сказала Тина.

— Это позволит им — ребятам из коронерской службы — исследовать тело вашего мужа. Например, проверить легкие и посмотреть, вправду ли он умер от рака.

Наверное, могилы вскрывают по ночам. Люди с лопатами методически, степенно выбрасывают наружу те же самые комья земли… Да, конечно, по ночам. Не заниматься же этим на глазах у тех, кто хоронит близких — ничего себе «покойся с миром»! Ставят прожектора с длинными оранжевыми кабелями, чтобы работать при свете, а может, обходятся и фонарями на батарейках…

— А это возможно, лейтенант? Они действительно могут что-то определить? — спросила Тина, вспомнив ту библейскую женщину. «Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе». — Ведь прошло больше года.

В ответ он пожал плечами:

— Может, да, а может, и нет. Вашего мужа ведь бальзамировали, верно?

— Да. Да, бальзамировали.

— Тогда шансы неплохи. Конечно, все зависит и от качества их работы, и от температуры почвы, и от герметичности гроба. Факторов целая куча, однако шансы очень даже неплохи. К тому же, есть такие тесты, которые можно выполнить когда угодно — например, проверку на наличие мышьяка или свинца. Хоть через сотню лет исследуют тело, а эти вещи обнаружат.

— Понимаю. Ручка у вас найдется?

— Конечно.

Он вынул из того же кармана и ручку и подал Тине, не забыв нажать на пластиковую кнопку, чтоб выдвинуть стержень. «Будто торговый агент, — подумалось ей. — Совсем как торговый агент, удачно сбывший товар».

С этой мыслью она приняла ручку и подписала документ, и лейтенант с облегчением улыбнулся.

— А знаете, по-моему, этих красок на свинцовой основе уже давно не используют.

— Так и есть, — подтвердила Тина, придвигая к нему бумаги. — Дом у нас старый, и краска была старой. Один доктор сказал: возможно, осталась еще с двадцатых годов. Хотите взглянуть? На шкаф, конечно же, не на краску. Я его перекрасила, чтобы…

— Чтобы с чьим-то еще ребенком не произошло того же самого, — подхватил он. — Конечно, давайте пойдем наверх и посмотрим.

Уже на лестнице он добавил:

— Глядя снаружи, я как-то засомневался, что дом действительно стар, несмотря на всю эту затейливую резьбу. Похоже было, будто строили недавно, но под старину — как в Диснейленде.

— Он был построен в тысяча восемьсот восемьдесят втором, — сообщила Тина. — Для наружного ремонта мы наняли подрядчика, а внутри все сделали сами.

Пройдя по коридору второго этажа, она отворила дверь.

— Я не входила сюда с тех пор, как перекрасила шкаф. Думаю, настало время…

Лейтенант согласно кивнул и окинул оценивающим взглядом дубовый дверной наличник.

— Наверное, в старые времена здесь была комната прислуги.

— Нет, здесь всегда была детская. Комнаты прислуги еще выше, под самой стрехой.

Тина умолкла. Пол все еще был застелен газетами, закапанными темной краской. Банка с краской стояла там же, где она оставила ее; краска внутри засохла и растрескалась. Рядом лежала и засохшая кисть.