В прятки с кошмаром (СИ)

Погнаться-то погнались, но решили, что возьмут меня с двух сторон улицы. Я бы тоже так делал. Теперь вся надежда на вторые этажи и крыши гаражей. Не зря я сюда их вел, тут подземные переходы, низкие здания, куча перил и лестниц. С разбега запрыгиваю на перегородку между переходами, по ней до следующей перегородки, которая упирается в перила. По перилам чуть пробегаю, держа равновесие, и залезаю на крышу гаража, которая заканчивается балконами. По балконам залезаю на крышу и по ней бегу до следующего здания. Придурки пытаются бежать за мной. Один из них уже на крыше, другие отстали, что и требовалось.

Из-за укрытия нападаю на изгоя, чтобы не привлекать других выстрелами, выбрасываю кулак, доставая его по челюсти. Коленом вышибаю воздух из солнечного сплетения и добиваю локтем по спине. Сбрасываю его с крыши, прыгаю на следующую, она заканчивается более высоким зданием, уже или возвращаться, или прыгать так.

Возвращаюсь, те трое тоже разделились. Одного снимаю из автомата, другого просто вырубаю, свернув шею. Последний где-то затерялся, спускаюсь тем же способом. Осматриваюсь кругом, пока больше вроде нет никого.

Редкие изгои шарахаются, даже не пытаются нападать. Прохожие смотрят во все глаза на огромного человека в камуфляже, в крови, с автоматом. Им-то, конечно, не привычно, чистенькие патрульные в темно-синей одежде выглядят куда привлекательнее.

Выстрел вышибает из стены кусок кирпича, обжигает руку. Этот придурок преследует меня, черт. Только вот где он? Ну же, давай, стрельни еще раз. Затаился сука. Ну мы тоже можем. Прячусь за контейнер, между ним и стеной есть зазор. Ага, вот он сука, потерял меня, решил выйти проверить. Запускаю в него нож, попадаю между лопаток. Пока он корчится, добегаю до него, перерезаю горло одним четким ударом. Убить врага любой ценой, чем меньше их, тем легче нашим отбиваться. Как они там, черт. Надеюсь Вайро справится с координацией боя.

Занимаю наблюдательную позицию между двумя зданиями, напротив штаб-квартиры. Пытаюсь связаться с Эшли. Черт, ведь должна быть связь. Вдруг она не зарядила батарейку или у нее отобрали коммуникатор? Но она все-таки ответила.

— Эшли, ты где, ты как?

— Я спряталась на нижнем уровне, как только начался кипишь. Сэм отправил к стене почти всех, за исключением личной охраны. Эрик, они Гиля схватили, объявили по громкой связи, что будут его пытать, если я не выйду. Где ты? Они убьют его!

— Эшли, не делай глупостей!!! Я напротив штаб-квартиры, сейчас буду у тебя. Мне нужно точно знать, где ты, чтобы не терять времени на поиски.

— Я у пыточных, на нижнем уровне. Ты знаешь, где это, – ну, конечно, кому как не мне, — сижу в нише какой-то, вроде подсобка.

— Ясно, хотела вытащить Гиля. Мы отвлечем их. Минут через десять, будь готова отступать. Я приду и пошумим. Прорвемся девочка, только не сдаваться.

— Да знаю, знаю… Иди уже, быстрее!

====== «Глава 27» ======

POV Эшли

Утро встретило меня суетой. Я даже не сразу поняла, что происходит, а потом вспомнила сеанс связи. Эрик говорил со мной сухо, по деловому, но в голосе, все равно, проскальзывали тревожные нотки. Обещал прийти сегодня. Он волнуется за меня! И он пришел! Он прорвался, иначе, чего бы все забегали, как угорелые. Только и слышно, как заводятся драгстеры, матерятся «Уеб*льники», бегают, собираются. Что, если попробовать сбежать, пока такие дела творятся?

Одеваюсь в одежду эрудита, беру коммуникатор, который я вчера забрала у Гиля, пистолет за пояс, дымовые шашечки в ботинки, может пригодятся. Потихоньку просачиваюсь в коридор. Никого. Что, если попробовать прямо с шестого этажа пробраться в лабораторный корпус, а оттуда по вентиляции до оранжереи. Раньше все ходы и выходы из жилого корпуса охранялись, но сегодня, может, получится? Сердце заходится в предвкушении. Может быть, сегодня все и кончится, может быть, уже сегодня, Эрик заберет меня в Яму. Да, я знаю, она разрушена, но мы все сделаем, чтобы ее восстановить.

Правда, еще предстоит рассказать Эрику о ребенке. Тяжелый вздох вырывается из моей груди, тревога туманит разум. Как он отреагирует, что скажет? Вряд ли, конечно, обрадуется, он одиночка по жизни, его тяготят люди. Когда мы куда-нибудь выбирались во время инициации, он всегда держался особняком, иногда, редко-редко, перебрасываясь словами с командирами. А может они нам, неофитам, демонстрировали сдержанность и холодность? Или вдруг он скажет, что ребенок ему не нужен, что от него надо избавится… Как потом жить, я еле-еле за шкирку вытянула себя из ужасного кошмара после просмотра видео, любезно предоставленных папочкой, а тут еще и такое. Мне бы собрать себя по кусочкам и думать о том, как бы сбежать, а там уже разберемся. Но… Почему-то так хочется, чтобы он обрадовался. Я знаю, понимаю, что сейчас не время для детей, идет война, и все плохо… Но ведь война рано или поздно закончится, а ребенок — он навсегда. В животе потеплело, будто выглянуло маленькое, светлое солнышко. Как ты там, малыш? Ничего не бойся, мы с тобой все переживем!