В прятки с кошмаром (СИ)

Припадает на лапы, прыгает, намереваясь когтями вцепиться мне в горло. И не может допрыгнуть до меня. Я все удаляюсь от него, как бы он не напрыгивал, перемещаюсь, скольжу. Он шипит, злится, с клыков капает слюна. И не может меня достать. Когда он вот уже примерился и прыгнул как следует — я оказался в круглом стеклянном колпаке. Вот это здорово, я стал кошмаром у своего кошмара. Добро пожаловать в ад, тварь!

Как это оказывается необычно, когда ты можешь управлять кошмаром. Когда по желанию ты можешь оказаться в любом месте, все что ты захочешь, может оказаться у тебя в руках. Я смотрю на тварь, она изворачивается прижатая моим коленом и прикидываю как бы получше от нее избавится. Надо вспомнить какой самый частый кошмар у него был? Кажется, когда он падал откуда-нибудь с высоты в воду. Ну что ж, монстр, ты достаточно меня помучил, сломал мне жизнь, теперь настала твоя очередь.

В моих руках появляется ошейник и поводок. Что ты, мразь, п*здела о том, что тебя невозможно приручить? Сейчас походишь со мной привязанный, урод. Наматываю толстый кожаный ремень на руку. Ну что, прогуляемся образина х*ева?

Мы на крыше башни Хеннок. Вид с нее просто дух захватывает. И воздух здесь такой, что невозможно надышаться. Ночное небо рассыпалось необычайно яркими звездами. Любишь высоту, урод? Нет? А придется полюбить. Потому что ты сейчас полетишь отсюда прямо в море. Где море? А глянь вниз. Город затопило, представляешь? Полетишь и сдохнешь погребенный под толщей воды.

Тащу урода к парапету, ублюдок упирается, шипит, пытаясь нагнать ужас, но мне лишь противно и гадко от того, что приходится возится с мерзкой тварью.

— Ты понимаешшшшшшшь, что если убьешшшшшшь меня, сам умрешшшшшь!

— Это всегда пожалуйста. Я так заеб*лся с тобой, что готов сдохнуть, только бы избавится от тебя. Ты мне всю жизнь искалечил, сломал, разрушил, ты лишил меня надежды на будущее, лишил меня нормальных человеческих чувств. Я ненавижу тебя урод и готов следом за тобой отправится, только бы тебя не было.

— Ты пожалеешшшшшь, ты станешшшшь слабаком безссссс меня! Я давал тебе ссссилу, эмоции делают тебя ссссопливым придурком. Зссссачем они тебе нужшшшшны?

— Тебе все равно не понять никогда. Ты просто выродок, прав был Фор в одном, таким не место на земле, как и не место было Джанин. Ты ее детище, и отправишься туда, где тебе самое место — в преисподнюю.

В руках появляется довольно тонкий, но очень острый меч. Я даже раньше не видел таких, странно, откуда это взялось? Взмахиваю им и на горле твари рисуется тонкая линия, почти не заметная. Тварь дергается, из горла вырываются булькающее хриплое шипение, она изворачивается и извивается, пытается укусить или задеть лапой, но достать меня не может. Из раны на горле толчками изливаются небольшие фонтанчики крови. Тварь пытается посмотреть на меня через мой страх, но у меня не осталось ничего, что я мог бы предложить мерзкой особи. Ты больше не увидишь мои страхи, урод. Потому что тебя уже нет. Одним рывком скидываю его с парапета. Шипя и булькая, тварь летит вниз, прямо в водную рябь, которая разбивается миллионами брызг, когда тварь погружается в водную толщу навечно. Гори в аду, мразь!

Музыка: After The Rain Marcus Warner

Слегка дернувшись, открываю глаза. Я лежу на полу, на маяке. Одеяло, на котором мы устроились, скомкалось и сбилось. Тело немного затекло от неподвижного положения, одна моя рука под головой, вторая обнимает маленькое, мягкое, обнаженное тело. Темная головка покоится у меня на плече, нога заброшена на меня. Размерное сопение наполняет предрассветную тишину. Надо же, как меня вырубило, я даже не помню, как уснул. Одна моя половина замерзла, так как мы хоть и закрыли окно, но все равно от него не слабо дует, а вторая горит огнем, потому что чувствовать прижатое к себе обнаженное тело, выше моих возможностей. Так не хочется ее будить, она так сладко сопит. И в то же время безумно хочется подмять ее под себя и почувствовать ее влажное и сладкое нутро.

Рука медленно и осторожно поглаживает ее спину, чувствуя нежную атласную кожу. Скосив глаза вниз, рассматриваю ее в свете утра. Ее маленькое тело очень крепкое, состоящее почти из одних мышц. Когда смотришь на нее в одежде, кажется что она очень тоненькая, как тростиночка, но сейчас я вижу, что это обманное впечатление. Некоторые места покрыты синяками, одни почти сошли, другие совсем свежие. На плече тоненькая полоска шрама, откуда он? Я не помню, наверное опять куда-то влезла без меня… На груди видна часть недавнего пореза, оставленного уродскими изгоями. Маленькая моя девочка, ты настоящий воин. Сколько у тебя, в твои восемнадцать, уже было боевых крещений?

Я знаю, что мне надо уходить, но я так не хочу тебя оставлять. Я знаю, оставлю тебя, и ты будешь в опасности. Но я не могу не уйти, надо. Я верю в тебя, ты справишься, мой маленький, храбрый, отчаянный воин.