В прятки с «Прятками» (СИ)

Я смотрю, на вещающую по общественному каналу рожу Сэма и не знаю, чего я хочу больше — вырвать его кадык или расплющить черепушку так, чтобы вся та смесь, что у него в голове вместо мозгов перестала калечить ту систему, в которой мы жили двести лет. Фракции отменены, общество рассеяно, процветает мародёрство и хаос. А он довольный как петух в курятнике, вещает… Рядом с ним я заметил несколько знакомых рож, в том числе и Джойса. Вайро, скорее всего, у него на особом положении, меня ищет, не иначе. А Джойси, всегда был небольшого ума, но сильный, значит, он держит его в качестве бодигарда. Неужели их все устраивает? Где же Фор, почему он ничего не делает? Он тоже смирился? Где оставшиеся дружелюбные? Не они ли на нас напали у тоннеля? Или это вконец зарвавшиеся изгои?

Летят наши планы с попытками бороться с Сэмом к чертям, потому что мы с девицей так и не поняли, как нам быть. Она достаточно окрепла и вполне готова была уйти… Но она сама ко мне не обращается, боится. А я не хочу ее отпускать. Не хочу и все. Ее присутствие… делает мою жизнь осмысленной. Не станет ее, не станет ничего. Почему я так решил, с чего такие мысли, я не знаю. Мы живем в бункере, но практически не пересекаемся. Здесь есть разграничение, для солдат и командования, я живу в казарме, она в комнатах командсостава. Я стараюсь меньше бывать на ее территории, она не заходит на мою.

Иногда я слышу, как она возится в пищеблоке, чертыхаясь и кряхтя, пытается готовить. Ни хрена у нее не выходит, частенько из кухни несет горелым, а чаще всего она использует консервы, уж их-то невозможно испортить. Я оставляю ей уже сваренный кофе, варю его всегда заведомо больше, эту малость мне не сложно сделать, а она за это приводит помещение в удобоваримую чистоту. Когда я в первый день услышал, как кто-то скребётся, я думал, что в бункер пытается кто-то пролезть и выскочил на звук, заряжая пистолет. Она, заметив меня, отшатнулась, глаза стали как блюдца и явно приготовилась помирать. Думала, наверное, что у меня опять… галлюцинации. Но как оказалось, она всего лишь пыталась навести порядок.

— Напугал до усрачки, — сведя брови на переносице, бросила она, — лучше б помог!

— Пфф, тоже мне бесстрашная, — ухмыльнулся я, пряча пистолет.

— Тут как будто ураган прошел… — пробормотала она и показала на большую коробку, — не знаешь, куда весь этот хлам девать?

Хлам я сжег этим же днем, признавая, что среди горы мусора жить действительно неприятно. Это был самый длинный разговор за наше пребывание в бункере.

Я видел, как она тренируется. Сначала я хотел запретить ей выходить, если тут есть такие личности, как стервятники, которые напали на нас у выхода из тоннеля, то могут выследить, понять, что мы здесь. Но потом решил, что нам все равно отсюда скоро уходить, лучше лишний раз не вступать с ней в контакт. Когда мы сталкиваемся в коридорах, она чаще всего прячет глаза, кивая мне. А я ловлю ее запах, смотрю на ее отросшую макушку и мне хочется воскресить Джанин, чтобы прибить ее самому, прибить так, как это делает зверь, жестоко, кроваво. Потому что мне хочется, очень хочется поговорить с ней, услышать ее голос. Как выяснилось, мне этого не хватает.

Я уже давно думаю, надо бы поставить в округе датчики движения. Это предупредит нас и поможет подготовиться, на случай, если нас выследят, найдут или просто патруль будет прочесывать местность. Мы сможем свалить или дать бой, в зависимости от того, сколько их будет.

Выключив канал, я услышал, как крышка люка отвалилась и Эшли полезла внутрь. Вся мокрая как мышь, в руках держит три ножа. Тренируется. Мда, Бесстрашие не в Яме, оно в нашей крови, голове и жизни. И этого никто у нас не отнимет.

— Тренировалась? — спрашиваю у нее, пока она не убежала в свою раковину.

— Да. Немного.

— Ну и как? Получается? Навыки не растеряла?

— Ну так… херово. — на меня не смотрит, не поднимает глаза. — Плечо еще болит. Но когда пройдет, все будет нормально.

— Ничего не видела подозрительного?

— Я недалеко отходила, буквально, на несколько метров до ближайшего дерева. Нет, ничего не видела. Мокро только.

Ну вот и поговорили. Да у нас прогресс, мы, кажется, обменялись аж тремя предложениями. Я понимаю, что она боится. И правильно делает. Но как же… иногда хочется встряхнуть ее, заставить на себя посмотреть. Мне уже кажется, что я могу контролировать себя, быть рядом с ней и не иметь возможности прикоснуться, хотя бы просто поговорить, оказалось немыслимой пыткой.

Я кивнул и пошел осматривать, что нам могут предложить здешние запасы гаджетов. Негусто на самом деле, пара десятков датчиков, две камеры наблюдения, что обнаружились в диспетчерской. Вообще-то, камер было больше, но все они оказались непригодными к использованию. Кроме двух.

Я уже собрал рюкзак и облачился в форму, готовый выходить, когда она появилась на пороге.

— Ты куда-то уходишь? — обращается она ко мне, а я думаю, какого хрена?! Мы ведь договорились, и она теперь… пытается… Чего она пытается? Пойти на контакт? Чтобы я прибил ее?