В прятки с реальностью (СИ)

Не было больше непримиримого конфликта, пропастью лежащего между ними, не было претензий, обид, гнева, раздражения. Люди, которые понимали, что им отпущено совсем немного, чуть-чуть, капелька счастья, пили его не спрашивая и не отвлекаясь на всякую ерунду.

* *

А начиналось все обыденно и повседневно. Это был один из самых первых конфликтов, затеянных недовольными. Откуда взялись эти люди, кто ими управлял, что, конкретно, они хотели, бесстрашные не знали. Недовольные организовывали стычки с патрульными, демонстрации, сходки, бросали в патруль горящие бутылки с зажигательной смесью, швыряли камни, минировали дороги, устраивали теракты в общественных местах. Они не представляли угрозы как таковой, но были большой занозой в заднице.

Командиру патруля это было известно, как никому. Сколько он ребят потерял на патрулировании зон отчуждения, не сосчитать. А, ведь, у каждого были родители, жены, дети или просто девицы, которых они обжимали по углам, но от этого не становилась легче их потеря.

«Что, вот что может не нравиться в том режиме и в тех условиях, что придуманы лидером?» — ворочались неповоротливые мысли в голове у командира. — «Он ведь голова, он придумал, построил, организовал. Они вместе с заразой, — ну, то есть, теперь уже не с заразой, а женой, (тьфу, как вообще такое могло случиться), — лидерствуют и рожают детей пачками. Лидер все привел в порядок, люди свободны в своем выборе, стало гораздо меньше смертей, потому что придуманы новые сыворотки и лекарства. Нет, не понимаю я этих недовольных. Они какие-то *бнутые на всю голову. Придумали х*йность какую-то, а теперь вот нам приходится отдавать парней, отличных патрульных, вот просто, ни с х*я».

Было проведено множество операций, провальных и удачных, прежде, чем растерянные люди поняли, что же все-таки вызвало недовольство тех, по ту сторону. Они не хотели, чтобы правил лидер. Хотели, чтобы правила другая фракция. Чтобы не было фракций вообще. Чтобы власть принадлежала народу. Зачем все это могло быть нужно, командир патруля бесстрашных не мог понять. Совсем.

«Они всегда жили фракциями, вот уже много поколений, нахрена что-то менять? Да, когда пришла сучка-эрудитка и все испортила, жить стало плохо. Она все разрушила, растоптала, уничтожила, а потом стало еще хуже. Отменили фракции, развязалась война, бесстрашным пришлось уходить на полигон… Да, было плохо, очень плохо. Но они победили, выиграли эту войну, и опять лидер всех спас, все устроил. Нет больше проблем с едой, водой, не надо думать как, где, что взять, все дает фракция. А кто хочет заморочиться на все это — могут не принадлежать ни одной фракции, просто для этого нужно больше работать».

Нет, мужчине не понять недовольных. А еще большее раздражение вызывало, что из-за чужой глупости гибнут его ребята.

В один из таких конфликтов, когда понимание что происходит уже было, а раздражение от этого еще не сошло, к командиру привели пленных. Две девки и два парня.

«Ох, и отыграется же он на них во время допроса, только бы скорее попасть в Яму, он им там распишет все их недовольство, полной ложкой!»

— Так, и что это у нас за х*йня? Давайте их в машину, быстро! — скомандовал подчиненным мужчина. Пленных увели патрульные, но одна из девиц стояла и отказывалась идти. Дерзкие глаза смотрели ожесточенно.

— Х*йня у тебя в штанах, придурок! Имей хоть какое-то уважение, с людьми разговариваешь, а не с баранами! — девица выплюнула слова едко, нагло, явно нарываясь на скандал. Мужчина не очень хорошо понимал общественный уклад, но опыт в патруле у него был богатый. Терять контроль в таких случаях нельзя, можно сильно подставиться.

Он пошел к девице и ударил ее по щеке наотмашь. Спокойно, без эмоций, но девка должна была знать свое место.

— Ты — молчишь. — Он говорил тихо, почти без эмоций. — Открываешь свой х*ев рот, только когда тебе задают вопрос. Поняла?

Девица не нашла ничего лучше, как плюнуть в лицо. Ну что ж, сама напросилась. Удар, она уже лежала на земле. Еще один, ногой в живот, воздух резко вышел из легких, вырвав у девицы сдавленный стон.

— Ублюдок, ничего не можешь, кроме как бить слабую, связанную женщину. Ты просто трус! Трус и долбо*б!!!

Командир присел перед женщиной на корточки. Принялся с интересом рассматривать ее.

«Она говорит как бесстрашная. Только у бесстрашных обвинение в трусости звучит оскорбительнее, чем посыл на х*й».

— Как твое имя, шлюшка изгойская? — прищурился он.

— Тебе имя мое надо, ушлепок? — хмыкнула она презрительно. — Изгойская? Вы же говорите, что у вас нету изгоев, что любой может прийти и вступить во фракцию по желанию!

— Я задал тебе вопрос. Если не хочешь сломанных ребер, отвечай на него, бл*дь!

— А как хочешь, так и зови. Ты такой тупой, что вряд ли запомнишь мое имя, урод раскрашенный.

Тяжело вздохнув, мужчина поднялся и неторопливо пошел к машине. Оттуда он выдернул другую девицу и задал ей тот же вопрос.