В прятки со смертью (СИ)

— Да ладно тебе, — забубнил Райн. — сегодня твоя очередь нас кормить.

— А твоя драить полы, — непримиримо отбила бесстрашная. Ох любит же она командовать, наверное Ворон у нее там на церлах ходит. Или она из-за неизвестности по мужу так распоясалась…

— Нее, Эшкина, — завякал тот и развел руками, заметив мою гневную мурзилку.

Да, быт приходится поддерживать и мне, причем вместо Сани. Она мужественно освободила меня от обязанностей по кухне, взяв обещание, что я больше никогда не подойду к плите и не буду даже пробовать что-то наварить. После моего фурора бедные ребята чуть коньки не отбросили, давясь несъедобной кашей. Ну не умею я, ведь предупреждала… В остальном проблем по устройству и комфорту нет. Есть нехитрая мебель, вода, правда только холодная, но помыться возможно. Электричество на маяк поступает по общей сети, вот только пользуемся мы им очень осторожно, законопатив все окна и щели. Нам нельзя себя выдать, иначе навлечем беду на этот дом. Привлечем ненужное внимание и решившие поживится за чужой счет мародеры придут сюда. Пусть только попробуют, угощу свинцовой конфеткой…

— Девки я с вами пойду, — пролезла в кухню тощая, рыжая тень. — Рон меня берет в город. — растянула рот чумазая рожица младшего члена компании.

— Садись, горе луковое, покормлю, — растрогалась Сани, усаживая это недоразумение за стол.

Недоразумение — это Яшик. Мальчишка шестнадцати лет, родившийся и выросший на улице. Изгой от рождения, не имевший даже возможности выбрать себе фракцию. Еб*нный мир… Яшик чуть больше меня, худющий как кошка, но ловкий и шустрый. Не знаю каким образом он вообще прибился к этой кучке людей, но его все любят и даже Сани, испытывает к нему, что-то вроде материнского инстинкта. Веселый мальчишка. Эдвард стал нашим инструктором, не дает растерять форму и усиленно гоняет на тренировках, обучая новым приемам.

За время проведенными среди изгоев, он сумел натаскать Майру не только по самообороне, но и по стрельбе. Да, он всегда умел хорошо драться и наверняка стал бы лучшим из всех неофитов этого года, если бы не сука, Дрю… Вообще у нас сколотился очень не плохой отряд, конечно не как бесстрашные, но постоять мы за себя сможем. Шустро орудуя ложками набиваем животы и собираемся на промысел. Может удастся, что-нибудь узнать о нем… Нет, не думать, не вспоминать… И все было бы совсем прекрасно и замечательно, если бы не одно громадное НО — я скучаю, ужасно скучаю и… тоскую. Очень сильно, до невыносимой боли. Внутри все сжимается, пульсирует и расслаивается на волокна.

Мне хотя бы узнать: что с ним? Добрался ли тогда до Эрудиции? Мне необходимо знать — что он в порядке, жизненно важно. Так хочется его увидеть, хотя бы одним глазком. Я знаю что он жив, все еще чувствую, ощущаю, боже… Где ты… родной мой? Так хреново мне никогда не было. Я умираю от неизвестности. И слез больше нету. Только сухо скребет в горле, и от этого еще хуже…

Крышка тяжелого люка с лязгом грохает о поверхность растрескавшегося асфальта и Рон указывает своему небольшому отряду, из семи человек в тонувший в темноте туннель.

— Лезьте, — подгоняет он и все дружно ныряют во мрак, кроме меня. — Чего встала-то, полезай. — удивляется мужчина.

— Не-е-ет, — отчаянно замотала я головой и отошла назад.

— Как нет? Давай, ты же сама в город просилась.

— Там крысы, — простонала я и поёжилась. — Можно я как-нибудь в обход? — попытала удачу.

— Нельзя, — отрезал щербатый и снова ткнул пальцем в дыру. — Лезь, сказал. Нет там крыс. Что им там жрать?

— Вот меня и сожрут, — заныла я и помотала головой. — Ну пожалуйста, я крыс боюсь.

Мужчина только закатил глаза, ухватил меня за локоть и швырнул вниз. Уцепившись за Райна я буквально влезла к нему на ручки и мы продолжили путь. Включенные фонари шныряли по грязным стенам, в поисках нужного поворота, Рон комментировал каждый проход, показывая нарисованные углем отметины, чтобы не заблудиться. Вокруг все шибуршало, пролезая жутью в мой мозг, шорохи неслись из каждого угла, но серых тварей видно не было. Подозреваю, что просто мужчины не хотели пугать и намеренно отводили желтые лучи из эпицентра возни. Когда мы наконец дошли до нужной лесенки, я почти скончалась от ужаса. Волосы стояли дыбом, спина насквозь мокрая, еще и этот спертый запах давил на легкие.

До уничтоженного Отречения мы добирались пару часов, поезда не ходят. Интересно почему? Рон собирается в следующую вылазку попробовать разузнать что-то об этом, было бы намного проще перемещаться по городу. Если буду себя хорошо вести, то и меня с собой может возьмут. Достигнув окраины развалин, превратившиеся в общую могилу для невинных людей, мы только горестно вздыхаем, заново переживая в душе весь вязкий, черный кошмар случившегося. Никто не может даже поднять глаза в сторону почерневших от пожарища разрушенных домов. Сердце стремительно ухает об ребра, набирая обороты своего биения. Дышать трудно, слишком трудно. Ну почему…