В прятки со страхом (СИ)

Через закусанные рукава собственной одежды изгоя, прорывались уже лишь обрывистые вопли и крики от адской боли, что дрожью пронзали до самых костей, неволили и обязывали пятиться спиной. Широко распахнув налившиеся ужасом глаза, он уставился на меня в немом призыве о помощи. Кровь целой рекой сбегала и проливалась по связанным рукам, капала в лужицу на земле, в которой, так небрежно валялось человеческое ухо…

Командир, обогнув пленника, взмахнул окровавленным лезвием и развернулся к нему лицом.

— Вот теперь я точно знаю, что ты не соврал — довольно протягивает Эрик. — Больно? А я и не ожидал, что ты станешь вопить, как баба. Разочаровал ты меня, — фыркает лидер.

Резкий размах клинка и вопли быстро сменяются гортанным, хлюпающим хрипом, кровь, словно красный водопад, хлынула из перерезанного горла на грязные лохмотья, заливая серые, поношенные одежды Отречения. В предсмертных судорогах бедняга завалился назад, рухнув под ноги своему безжалостному палачу.

Не помню куда я бегу, не помню зачем, я словно ничего не соображаю. Картинки сменяются, чередуются страшными кадрами, в висках ужас выбивает чечетку. Только непреодолимое желание спрятаться, исчезнуть, сгинуть. Нужно сложить весь пазл из мыслей воедино, но не получается. У меня опять ничего не получается. В голове крутится только водоворот из инстинктов самосохранения. Я знаю что он преследует меня, крадется, хоть ничего и не слышу, кроме долгого эхо последних, затихающих криков умирающего изгоя. Человека.

Мне не сбежать, не спрятаться… он не отпустит. Отчаяние окутывает теплым одеялом, призывая сдаться, но и упорно толкает на борьбу. Вокруг мелькают серые фасады зданий, я не знаю где нахожусь. Но с дуру остановившись оглядеться, попала в стальную хватку сомкнувшихся вокруг моего тела рук. Настигнувший меня палач с силой вжал меня спиной в холодную стену, почти до хруста костей. Страшно так, что я чувствую свой страх на губах и могу ощутить его вкус. Сердце исчезает где-то в желудке, дыхание перехватывает словно удавкой. От наступающего ужаса я смыкаю веки и вытягиваюсь в струну под тяжелым, горячим и прижимающем к бетону мужским телом.

— Испугалась, маленькая? — тихий и нежный шепот, что хочется закричать. — Открывай свои глазки. — и в тот же миг моей щеки касается что-то холодное. Нож.

— Либо убери это от меня, либо уж режь сразу, чтобы наверняка. — кое-как справившись с осипшим голосом, потребовала я у мужчины. — Мне не нравится как он пахнет.

— Я же предупреждал тебя, что пожалеешь… — шепот ядом заползал в мой мозг. — Все, что обо мне говорят — чистая правда.

— Знаю, — мой голос снижается, нужно постараться незаметно сглотнуть слюну и ухватить глоток так недостающего кислорода. — Я не жалею.

Лезвие, чуть касаясь, мягко спускается по коже к шее и, наконец, он убирает клинок в ножны. С усилием заставляю себя открыть глаза и посмотреть на Эрика. Его лицо так близко, в подсохших капельках крови своего пленного и выглядит очень устрашающе. Но мне уже не так жутко. Ой бл*ть, во связалась с психопатом-то! Во идиотка… Нужно срочно лечить голову, или уже совсем поздно… Прощай моя любимая и самая замечательная в мире… голова? Не-е, ей-то я как раз никогда и не думала. Так что прощай моя прекрасная и затейная задница, нам было с тобой очень весело. А сколько мы с тобой посетили впечатляющих и захватывающих приключений, просто не счесть. Но, похоже, сегодня настал конец нашей анархии… Черт, какая только фигня не лезет в голову со страху.

Место ножа на щеке заняли его губы и аккуратно стали подбираться к моим губам, заключая их одновременно во властный поцелуй, но оставаясь очень мягкими и ласковыми. Колени становятся просто ватными. Это хорошо, что он меня держит, я сама уже сползаю на землю… Черт! Я ненормальная, чокнутая. Он только что хладнокровно и жестоко убил человека, а я, не удираю в панике от него как можно дальше, а сама уже отвечаю на поцелуи и ласку. Он заразил меня безумием, точно. Дикий ритм сердца под кожаной курткой и расширившиеся в темные колодцы зрачки… Он запускает пальцы по шее, мне в волосы, вверх по затылку, прижимает мою голову к себе и выдыхает прямо в ухо:

— Ты не должна была этого видеть. — проговорил Эрик, будто и вправду жалеет о свидетельстве своих зверств. — Я же сказал сидеть в машине, но ты опять, нихрена не слушаешь, что тебе говорят. Пойдем, — берет меня за руку и ведет за собой.