В прятки со страхом (СИ)

Эдвард, подхватывая радостные фанфары, бросается меня обнимать. К моему изумлению, и остальные удостоили меня похвалой. Даже Дрю подключается к подкидывающим мое тельце ребятам, втихаря больно ущипнув мою ляжку.

— Ну что, поздравляю, — нарочито будничным тоном выдает Эрик. У него не получается скрыть в глазах свою истину.

Он доволен. Он ликует и упивается. Но только не нашей победой, а чужим поражением. И от этого становится так мерзко и противно, что хочется кричать.

— Что это? — Ал тыкает пальцем в мой бок, с вздернувшейся футболкой и бесцеремонно оттягивает ткань наверх, оголяя живот. — Ты сделала татуировку? — он спрашивает так, будто я совершила преступление. — А мне не сказала?

Нехорошее предчувствие закручивается в животе червячком слишком остро. Я никогда не давала ему повода на романтические отношения, ни одного намека, ни подобия. Видимо, он это понимает и тут же осекается:

— Я думал мы друзья.

— Я ждала пока заживет, чтобы не демонстрировать всем слабое место. Не давать преимущество сопернику в зачетном бою, — пытаюсь я оправдываться, хотя сама не знаю зачем.

— Ладно, — наконец, отстает он, рассмотрев моего дракона. — Вечером пойдешь со мной в тату салон, хочу сделать знак фракции на плече.

В его голосе проскальзывают требовательные нотки, чему я несказанно удивляюсь, а мордаха, как у нашкодившего первоклашки не позволяет мне отказаться. Но я ловлю не только заинтересованные взгляды соратников, лидер присутствующий перед разыгравшейся сценой, обдал меня леденящим душу взглядом, что сразу захотелось завернуться в теплое одеяло и забиться в угол.

— И где наш сюрприз? — интересуется Молли.

— Ах да, я и забыл, — притворно сладко растягивает губы в улыбке Эрик. — Все за мной.

Он выводит нас на улицу и кивает на грузовики, стоящие вереницей возле штаб-квартиры Бесстрашия.

— Мы куда-то поедем? — оживляется Уилл.

Но Фор быстро разрушает все его надежды, объявив что мы сегодня на разгрузке товаров.

— Ну шикарно! — недовольно бурчит Крис, злобно сверкая глазами в сторону командиров.

— Ничего, — примирительно успокаивает ее воробушек. — После обеда Фор обещал экскурсию на стену.

— Да неужели, там тоже нужны грузчики? — презрительно приподнимает брови Кристина.

Уже второй час мы таскаем мешки с овощами и припасами на склады продуктов. И пусть все не выглядят довольными, но я рада неожиданной передышке. Сегодня никому не придется молотить друг дружку на ринге. Завтра нас ждут зачеты по стрельбе и метанию ножа, а последующая неделя полностью будет посвящена боям. Завершается первый этап инициации.

Стена воздвигнута чтобы оберегать наш город от внешних неизведанных опасностей. За ее пределами лишь дикие пустоши земли, оставшиеся от разрушенного в войну мира. Стена таит в себе некую загадку, неизвестную и неразгаданную. Она восхищает и заставляет людей из города трепетать от страха…

Но не меня. Я сотни раз была за стеной. И слова о том, что стену не просто так построили, кажутся лишь детской сказкой.

Когда поля Дружелюбия стали не в состоянии прокормить разросшееся население Чикаго, лидеры правительства составили небольшую экспедицию из представителей разных фракций и отправили за стену. Они изучали и обследовали близлежащие территории вокруг города, но ничего не обнаружили. Эрудиция исследовала почву и Дружелюбие получило разрешение на размещение дополнительных плантаций за окруженной областью. Члены Дружелюбия выезжают на работы за стену каждый день, а Бесстрашие охраняет и патрулирует территорию от угроз и безфракционеров.

Афракционерами становятся те, кто провалил инициацию во фракциях или по тем или иным причинам больше не может состоять в них. Некоторые уходят сами, так как не хотят жить по правилам диктуемым им лидерами, но большинство всех афракционеров — это бывшие бесстрашные. У них самый большой отсев, а также их изгоняют когда они больше не могут выносить всю нагрузку. В школе нас учили что если у человека нет фракции, значит, он недостоин никаких прав, недостоин жизни. Лучше умереть, чем не иметь фракции.

Официально помогать афракционерам разрешено только Отречению. Но и Дружелюбие не могло пойти против своих принципов и поверья — доверие, самодостаточность, прощение, доброта, участие, мир. Мало кто знает, что раз в неделю при транспортировке урожая на базу в Отречения, последняя из машин сгружает часть продовольствия в неприметном и заброшенном участке города. Иначе изгои просто умрут от голода. Об этом я узнала от нашего представителя фракции Джоанны Рейс. У нас нет официального лидера, все решается общиной. Ей пришлось посвятить меня в эту тайну, после одной трагедии.