В прятки со страхом (СИ)

Затравленно огляделась, точно ожидая, что стены и потолок в эту секунду рухнут. Они устояли. А я сама готовилась снова грохнуться в обморок. Собравшись зареветь, сунула голову под подушку, подтянув ноги к самому подбородку. Что, если пойти к Доку? И что, будить человека среди ночи из-за глупых страхов? Можно пойти к кому-нибудь из друзей? Может, к Трис? И перепугать ее до смерти. Нет, завтра я попрошу у Роджера ключ от комнаты и буду запираться. Мысли спутались, я выбралась из-под подушки и даже раскуталась: в комнате стало жарко.

Я вроде бы задремала и проснулась от чьих-то шагов, кто-то прошел совсем рядом.

— Галлюцинации, — твердо напомнила я себе. — Сама себя пугаю.

Когда ж эта ночь кончится? Кажется кто-то стоял в изголовье и смотрел мне в лицо… Кто тут может стоять? Не открывай глаза, дура. Спи… скоро рассвет, а когда светло — совсем не страшно. Лежать стало не удобно и терпеть дискомфорт больше не было никакой возможности, я перевернулась на другой бок, приоткрыла веки и резко дернулась, увидев протянутую ко мне руку. Попыталась вскочить на ноги, чувствуя, что схожу с ума: рядом с постелью кто-то стоял. Фигура отчетливо виднелась на фоне окна.

— Тихо! — приказал мужской голос, и сильная ладонь стиснула мне рот.

Нужно сообразить, что происходит, то есть что уже произошло и чего еще следует ждать от жизни? Ночной гость совсем не глюк, это мне стало ясно сразу. Теперь я жалела об этом, неизвестно что хуже: галлюцинации или самый что ни на есть живой человек. Знать бы, кто он и чего ему надо, смогла бы в меру сил подготовиться к разговору, если таковой последует. А вдруг он вовсе не захочет разговаривать — укокошит или чего похуже. Хотя, убить могли и спящую, а, значит… Ой мамочки. Не-не-не!

Пальцы ныряют под подушку за украденным из спортивного зала ножом для метания, обхватывают тяжелую рукоятку, но замирают на полпути, когда до сознания доходит, что передо мной стоит Альберт.

— Нет, Эшли, — зашептал он. — Не бойся, это я!

Вижу, вижу, что ты. Поэтому и ножичек мне может пригодиться, если будешь плохо себя вести. Меня тут же забила дрожь, дыхание перехватывало, и я спросила глупость:

— Зачем пришел?

— Я… поговорить хотел.

— Не о чем нам с тобой говорить, — покачала я головой, стараясь незаметно подтянуть руку с оружием за спину. — Ал… Я знаю, что это ты меня столкнул в пропасть.

— Я не причиню тебе вреда. Я вовсе не хотел… Я только хочу сказать, что мне жаль, очень жаль, я не… не знаю, что на меня нашло, я… пожалуйста, прости меня, пожалуйста…

Он тянется ко мне, как будто хочет коснуться плеча или руки, лицо растерянное, а голос был чужим, слова он произносил с трудом, словно и ему было трудно дышать. Черт-черт-черт!

— Держись от меня подальше, — тихо говорю я.

Мое тело кажется холодным и негнущимся. Я не испытываю злости, не испытываю обиды, не испытываю ничего, кроме досадной гадливости.

— Я никому не скажу о тебе, но никогда больше ко мне не подходи.

Наши взгляды встречаются. Его глаза темные и остекленевшие.

— Да… я понимаю. Но ничего не могу поделать.

— Ладно. Я все поняла. За то, что я не смогла ответить на твою любовь, ты не просто стал мелко пакостить под дверью. Ты решил кардинально избавиться от меня и это плохая идея. Проваливай отсюда.

— Эшли. — прошептал он с такой мукой и сделал ко мне шаг, что все поплыло у меня перед глазами от злости, а он уткнулся лицом в мои волосы, жарко шепча:

— Все хорошо. Я с тобой и никогда не причиню тебе зла, я всегда буду с тобой.

Вот бл*дь, идиот-то. Заманчивое предложение, ничего не скажешь. Но вынуждена отказаться. Досадненько, да? Хе-хе. Отпихиваю его и уже приглядываюсь: в какую сторону сматываться, если что.

— Какое слово из все сказанных тебе непонятно? Проваливай!

— Ты из тех, кому нравится, когда об них вытирают ноги. — Процедил Альберт сквозь сжатые зубы. — Чего морщишься, скажи, что я неправ?

— Неправ, — серьезно ответила я, хотя было ясно: продолжать разговор не имеет смысла. Все-таки этот товарищ сильно не в себе. Я не специалист в области психиатрии, да и, вообще, ни фига не медик, но некоторые моменты в его поведении заставляют меня думать, что как раз-таки психиатра в нашей фракции катастрофически недостает.

— Он тебя ни во что не ставит, использует, мучает, избивает. Между делом трахает, а ты исходишь слюной. Еще бы… вертела ты нас, простых парней и не раз, на своем пальчике. Ведь он лидер. За что стараешься? За ранги? Не зря они в последнее время стали так стремительно подниматься.

— Не смей…

— Шлюха! — перебил он и покачал головой. — Он наиграется с тобой и выкинет. Или убьет тебя и ты будешь лежать смирно, с простреленной башкой. Твой Эрик… что ж это за любовь такая? — спросил он со злостью.

— А у тебя что, по-другому? — не выдержала я. — Не ты ли сам хотел избавиться от меня?