В присутствии Бога (100 писем о молитве)

снова и снова чтения его посланий, писанных в узах[13]: к Ефесянам и Колоссянам». Заинтригованный, я долго его расспрашивал. И как бы я хотел передать вам его тон горячей убежденности, чтобы показать, как мысль великого Апостола, достигшая на склоне жизни, в римской тюрьме, изумительной зрелости, может просветить и повести за собой вашу молитву! В который уже раз противодействие, угроза ереси подстегнула размышление Павла и вознесла его к новым вершинам. В Колоссах некоторые верные поддались соблазну безрассудных умствований, навеянных эллинистическими философскими системами, которые приписывали небесным существам, посредникам между Богом и людьми, великую власть над происходящим в мире. Эти теории грозили затемнить и принизить роль Христа. Но подвергать сомнению первенство Христа значило задеть святого Павла за живое. Его мысль мгновенно встрепенулась, пришла в движение. Он проникает, как никогда доселе, в тайну и миссию своего Господа; он создает мощный синтез. Достигнув никогда прежде невиданных вершин, его восхищенное созерцание замирает перед новыми чудесно раздавшимися горизонтами. В центре этого синтеза — Человечество Христа, победоносное, прославленное, в котором «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол 2,9). Это Человечество излучает свет, и для всей вселенной оно есть духовное солнце, ни один человек не сокрыт от его лучей. Вся освящающая сила Божества как бы сконцентрирована во Христе Воскресшем. Сконцентрирована, но не заключена, как в темнице. Сконцентрирована, чтобы безмерно распространиться, чтобы охватить всех людей, отдающих себя ее воздействию, сотворить из них существа новые, обожествленные, и составить из них единое безмерное трепещущее Тело, проникнутое Духом Сына Божия и молитвой, которую вдыхает в нас Сей Дух: «Отче! Отче!» Я сказал: всех людей, — но это самоё вселенную, всю целиком, видит св. Павел подверженной действию Христа, движимой Им. Это божественное могущество, сконцентрированное в прославленном Человечестве Христа, стремится распространиться до последних пределов космоса, чтобы всем овладеть и все привести к Отцу.

Вот соображения, которые преобразили молитву моего друга. Те, кто имеет перед глазами этот великий Павлов синтез — или, точнее, те, кто сознает, что повсюду и всегда они находятся в присутствии Христа Прославленного, — знают, что молиться означает главным образом предавать, предоставлять себя с широко раскрытыми сердцем и разумом Его непрестанному воздействию, Его охвату. Дерево, благодаря хлорофилловым зернам, питается светом; душа, благодаря молитве, извлекает из Христа свое пропитание, свою спаянность и свое единство, «чтобы осуществлять свое возрастание в Боге». И постепенно все области ее внутренней вселенной будут проникнуты и охвачены приливом жизни Того, Который хочет быть «всем во всех». Я желаю вам, чтобы эти перспективы стали также и для вас большой поддержкой. И я оставляю вас над стихом из послания к Ефесянам, о котором думают, что он является фрагментом гимна первой Церкви: «Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос» (Еф 5,14).

45. Уже не я молюсь…

Я хорошо понимаю чувства, заставившие вас написать мне: «Моя каждодневная молитва кажется мне убогой. Я не могу себе представить, чтобы это молитвенное бормотание ничтожного творения могло интересовать бесконечно совершенного Бога». У вас обостренное сознание ничтожности творения и величия Божия: вот воззрение веры, драгоценное и существенное; здесь, несомненно, не обошлось без благодати. Но есть и другое воззрение, с которым я хотел бы вас познакомить, чтобы дать высокое представление о вашей каждодневной молитве, какой бы убогой она вам ни казалась. Для начала давайте немного отступим назад. Прежде, чем говорить о вашей молитве, поговорим о молитве Христа. Беруллий в одном отрывке, который я очень люблю, превозносит исключительный характер молитвы Иисуса: «От