В присутствии Бога (100 писем о молитве)

Дорогой отче, почему вы спрашиваете, возможно ли во время молитвы предаваться без укоров совести желанию единения с Богом? — ведь ответ содержится в вашем бревиарии [21]! Нам нужно только отнести и к себе то желание Бога, которое жгло сердце псалмопевца и находило для своего выражения потрясающие сло «Душа моя — к Тебе, как жаждущая земля» (Пс 142,6) «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной, чтобы видеть силу Твою и славу Твою, как я видел Тебя во святилище» (Пс 62,2–3) «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лице Божие!» (Пс 41, 2ф3) Теология так же отвечает на ваш вопрос, указывая, что таков, можно сказать, биологический закон богословских добродетелей, вкорененных посредством крещения в сердце человека, — устремляться всем своим существом к своей цели, которая есть Бог. Вера стремится ко все более совершенному познанию Господа, а любовь — ко все более тесному единению с Ним. Также и благодать, коснувшись человека, делает из него существо жаждущее, стремящееся, алчущее; и чем более она возрастает, тем настоятельнее делаются в нем голод и жажда. Но я напоминаю себе, что эти свидетельства Писания и теологии известны вам не хуже, чем мне. Стало быть, от меня вы ждете чего-то другого. Позволю себе предположить, что вас мучит сомнение: следует ли уступить желанию Бога, обитающему в вас, или же было бы более совершенным желать только чистой славы Божи

С этой альтернативой сталкивается рано или поздно всякий человек, продвигающийся по пути молитвы, и то, что он не решается попросту последовать желанию единения с Богом, объясняется опасением, что желание это не является всецело чистым. Он желает всем своим существом, чтобы Бог, Который в минуты благодати позволяет ему смутно разглядеть Себя, являлся ему снова и снова; но не есть ли это желание скорее жадность, чем щедрость, скорее любовь к себе, чем отдача себя?.. Он спрашивает себя, не следовало ли ему отвергнуть это желание, чтобы служить Богу с любовью бескорыстной, свободной ото всяких поисков самоудовлетворения? — Но тем временем это желание, напряженное и живое, возрождается снова и снова. Не следует его бояться. Скорее — радоваться ему, как достоверному признаку присутствия в душе Бога живого. Дело не в том, чтобы погасить его, но чтобы его очистить. Впрочем, этим займется Сам Бог. Переход через пустыню и духовную ночь будет столь долгим, что никакое себялюбие не устоит, и в душе, совершенно опустевшей, станет возрастать желание, на сей раз полностью духовное и очищенное, желание Бога, порожденное Богом и устремленное к Богу, единственно ради славы Божией.

Значит ли это, что надо дожидаться того времени, когда мы достигнем такого уровня очищения, что осмелимся поверить Богу наше непреодолимое желание знать Его, любить Его, быть с Ним едино? Нет, безусловно, нет! Путь ребенок будет простым и искренним со своим Отцом. Надо только освобождаться от двусмысленности в наших устремлениях. Тем свободнее мы сможем выражать Богу в молитве наше желание быть с Ним едино, что в остальной нашей жизни мы будем по отношению к Нему не сентиментальными воздыхателями, пренебрегающими действием, но — ревностными служителями Царствия Небесного. Позвольте мне в заключение привести вам фрагмент из св. Анджелы де Фолиньо. Имея в виду уточнения, о которых говорилось выше, уже нельзя будет ошибиться в истинном значении ее слов: «Мудрая душа не удовлетворяется познанием Бога извне, посредством поверхностных размышлений: она желает знать Его поистине, вкусить Его вышнего блага, познать Его ценность. Он для нее не просто благо, но Благо по преимуществу. Она любит Его именно по причине этой благости, а любя, она желает обладать Им. И Он, всеблагой, дает ей Себя; она ощущает это, вкушая Его отраду с безмерным наслаждением. Так, делаясь причастной Тому, Кто есть высшая любовь, она преисполняется любовью, она становится с Ним одно… Но душа не может достичь столь высокого познания ни сама по себе, ни посредством Писания, ни через знание, и ни при помощи никаких тварных средств, хотя все эти вещи и способны оказать ей помощь и расположить ее к этому; но сверх всего необходим свет Божий и благодать. Итак, чтобы достичь скоро и надежно этой милости, и удостоиться ее от Бога, Который есть высшее Благо, высший свет, высшая любовь, я не знаю ничего лучшего, чем прошение благоговейное, чистое, постоянное, смиренное и настойчивое; прошение, совершаемое не устами только, но которое истекает из духа, из сердца, из всех наших духовных и телесных способностей; прошение, которое овладевает благодатью посредством безмерного желания».

79. Попрошайка Божий