В прицеле 'Бурый медведь'

...Это было недалеко от Мариуполя. Враг закрепился на возвышенности. Мы знали, что в тылу гитлеровцев западнее Мариуполя (поселок Мелекино) высадился отряд моряков Азовской военной флотилии, и нам надо было соединиться с десантом. Рассыпавшись в цепь, мы ползли вперед.

Вдруг с трех сторон застрочили вражеские пулеметы. Один из них бил нам почти что в спину. Тяжело ранило командира роты. Погибли несколько бойцов. Положение стало критическим.

- В лощину! В укрытие! - услышали мы команду и, оглянувшись, увидели незнакомого лейтенанта с автоматом в руках. - Приказываю: в лощину! Я назначен вашим командиром, - громко объявил он.

Лейтенант действовал быстро и решительно. Собрав нас в лощине, он готовил бросок через простреливаемое поле. Помню, кто-то из пожилых бойцов заметил:

- Легко сказать - бросок! Мало нас, да и артиллерии нет.

- Вижу, что мало, но и врагов негусто, - спокойно сказал лейтенант. - А ждать нельзя. В тылу врага гибнут моряки в неравной схватке.

И словно в подтверждение слов лейтенанта за кукурузным полем участилась стрельба, раздались взрывы.

- Слышите, друзья? Ждать нельзя. Поможем морякам.

- Поможем! - раздались голоса.

Лейтенант разбил бойцов на две группы, одну из них приказал возглавить мне. Группе была поставлена задача уничтожить противника, действовавшего с тыла.

- Там фрицев не больше отделения, - напутствовал меня лейтенант. Отдай одному из бойцов свою снайперскую винтовку. Возьми автомат. Командиру в бою он нужнее.

Лейтенант был по-своему прав. С автоматом в наступательном бою куда удобнее: оружие это скорострельное. К тому же совмещать обязанности и командира и снайпера трудно. Но и оставаться без снайпера тоже не резон. С огорчением я передал снайперскую винтовку бойцу, который и видел-то ее впервые.

В атаку мы поднялись одновременно. Дружно рванулись вперед, подминая под себя стебли кукурузы.

- Ура! Ура!

Но тут длинно застрочил пулемет. Захлопали разрывные пули. Бойцы залегли. Мы несли потери. По клубам пыли я быстро определил местонахождение вражеского пулемета, увидел пулеметчиков.

- "Снайперку"!.. Давай "спайперку"! - кричу, но того бойца поблизости не оказывается. А как была бы теперь кстати снайперская винтовка!

- За мной! - Вскакиваю с земли и на бегу строчу из автомата по пулемету. Поднялись бойцы и тоже открывают огонь.

- Отступают! Бегут! - послышались торжествующие возгласы.

- Ага! Дрогнули, - выдохнул я. Лейтенант был прав. Фашистов тут было мало. Четырех мы взяли в плен.

Смолкла стрельба и в той стороне, где наступал со своей группой лейтенант. Как там дела? Кто кого одолел?

Мы бежали к месту, где лейтенант приказал собраться после боя. Первым, кого мы увидели, был раненый боец.

- Где лейтенант? - спросил я его.

- Лейтенант там... - указал он в сторону балки. Раненые все чаще стали попадаться на нашем пути.

Судя по всему, здесь был жестокий бой. Но где лейтенант? Кукурузное поле словно оборвалось. Впереди, метрах в пятидесяти, чистое поле. То там, то здесь тела убитых. И вот видим лейтенанта: лежит он вниз лицом. Правая рука застыла на цевье автомата. Рядом, около разбитого пулемета, трупы четырех немецких солдат. Было ясно: преодолевая открытый участок, лейтенант и его бойцы на бегу стреляли по пулемету. Многим это стоило жизни. И я опять пожалел, что с лейтенантом не было снайпера: можно было бы избежать излишних потерь.

Связной Петрищев осторожно достал из кармана гимнастерки документы лейтенанта и подал их мне.

- Баранцев Николай, - прочитал я. - Горьковской области...

Кто-то с тревогой перебил меня: впереди замечены люди. Я поднес бинокль к глазам. Но кругом уже кричали:

- Моряки! Моряки!

Потом были бои на реке Молочной, в Мелитополе, на никопольском плацдарме, на Днепре, и из каждого боя я выносил твердое убеждение! снайпер должен оставаться снайпером.

Вспоминая друзей боевых

20 ноября 1943 года при прорыве обороны врага на никопольском плацдарме я был вторично ранен, но на этот раз тяжело. Пролежал около года в госпитале. Выписавшись, попал в 1-ю гвардейскую армию, в рядах которой дошел до Праги, но воевать в качестве снайпера не довелось - был признан ограниченно годным.

О боевых друзьях из 159-й стрелковой бригады (затем 528-го полка) конечно же часто вспоминал. Ведь в нем служили мои земляки. Немало их погибло в боях, а те, кто остался в живых, и поныне трудятся на заводах, в колхозах и совхозах.

В 1972 г. ветераны-однополчане встретились в Волгограде. Был здесь и первый командир нашей бригады полковник запаса А. И. Булгаков. Его грудь украшают орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Красной Звезды и многие медали. Войну он закончил в Берлине в качестве заместителя командира 265-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии, принимавшей непосредственное участие в штурме рейхстага.

А. И. Булгаков теперь почетный гражданин города Зернограда, который был освобожден нашей бригадой. Живет Александр Иванович в Волгограде. Именно здесь, в его квартире на улице Черняховского, и встретились ветераны.