В прицеле черного корабля

При дворе рассказывают – понятно, шепотом и осмотрев стены на предмет видео-наблюдения – будто император Грапуприс страшно переживал по случаю отсутствия у Эйрарбии собственных «боевых гор» – «свиноматок». Чувство его были понятны. В самом деле, если ты любишь железных гусеничных исполинов с многоярусными башнями более чем родную усопшую маму, если ты ночи не спишь рассматривая эскизы намалеванные конструкторами, дабы поутру, вызвав их в срочном порядке, допытаться почему вот в сём правом углу у танка наличествует пустое пространство, при том что пару лишних зажигательных в арсенале ни коим образом не помешали бы, если ты лично – «вот сюда, прямо на этот вот столик» – требуешь приволочь звено этой самой гусеницы, дабы убедиться, что некие жалобы, каких-то мерзавцев, «о невозможности вручную сменить треки автономными силами экипажа» не имеют под собой никакой «правды жизни», то как после всего этого не без горечи вспомнить о том, что проклятые южные псевдо-человеки умеют конвейерным способом производить монстров весом в миллион и более тонн? Говорят, доходило даже до врачей.

– Нет, слава солнцам, это не сердце, Ваше Сиятельство, – вещали эскулапы. – Однако с такими волнениями, вполне можно докатиться и до сбоев сердечной мышцы. Пока что, тут просто нервы. Ну что вам право те танки? Плюнули б Вы. Ведь ваше собственное здоровьецо для нации куда важнее, чем какие-то железки, пусть и пятибашенные. Вон их сколько еженедельно шлепают, новые, новые и новые. На последнем параде я просто устал считать.

– А вы для кого считаете? – интересовался Солнцеподобный.

– Для себя, для знания, Ваше Величество.

– А, тогда ладно. А-то я уж подумал, для антиподов с юга.

– Ну что Вы, помилуй Странница, и придави Мятая!

Или вот когда поникал головушкой император вечерочком, за столом уставленным яствами, восседающий рядышком начальник тайной и явной полиции наклонялся к нему и нашептывал:

– Да плюньте Вы, Ваша Светлость, на всю эту чепуху. Ведь «свиньи» это же и не танки совсем – правильно? Ведь нормальный танк, все знают, должен кататься на гусеницах. Так что все-таки у нас самые большие. Это даже если не считать этих… Как их бишь? Ну, которые сов-секретные, и по рельсам ходят.

– Послушай, Гуррара, ты что военный? Ты ж, полицейская рожа! Куда ж ты суешься с необразованной военным знанием ряхой? – говаривал ему на это Грапуприс, и даже, рассказывают, кидался надкушенным окороком. Но много повидавший, и в рабочее время перепачканный кровью по уши, Гуррара ничуть на такое не злился, а утирался и вполне скорбно для случая возражал:

– А вот Вы, Ваша имперская пышность, Вы вот тогда возьмите и спросите какого-нибудь маршала, прав я на счет гусениц, или не очень? Да вот, хоть бы Баркапазера. Он правда, пока не маршал, так броне-генерал, но зато целый командующий ударных наступательных сил.

– Да он у нас КУНС, – кивал наследник крови. – Зато орел, форма сидит что надо. Я б его маршалом сделал, но ведь еще папашей установлено, а мной подтверждено, что маршалов – только участникам серьезных боевых действий, причем, по профилю. То бишь, его бы кинуть куда-нибудь в танковый прорыв армейского уровня. Но где ж, гражданская… в смысле, полицейская ты сволочь Гуррара, мне сейчас взять прорыв армейского уровня? Войны нету, а уж боев на суше, тем более.

– Ну, Вы, все едино, его спросите. Он хоть в боях и не обтерся, зато на ученьях танков ухандокал… ну, Великую Пирамиду не закроет, но все равно, эшелоны, эшелоны и еще эшелоны. Да и экипажей не меньше! Вот сейчас я его кликну, Ваша Солнцеизбранность. Эй, Барка! Ну-ка бреди сюда.

– Тут я, Ваше Трехсолнечное Величие! – мигом возникал у кресла броне-генерал.

– Вот скажи нам, господин КУНС, – повисал на его портупее начальник «белых касок», – могут ли танки ездить-кататься по полям-лесам без гусениц? Тут, понимаешь, Его Эрр– и Фиоль-Сиятельство грустит с такого дела.

– Никак нет, Ваша Светлоликость, ни коим образом, к сожалению, танки не умеют без гусениц скакать.

– При чем здесь скакать? – удивлялся главный «патриот». – Мы совещаемся про «кататься»…

– Заткнись, Гуррара! – цикал на него Грапуприс. – Со своими боевыми полицейскими подругами будешь кататься. – Затем он любовно щупал позолоченный генеральский аксельбант и вопрошал: – Слушай, дорогуша генерал, а ничего позолотили – крепко лежит, не осыпается. Да, умеют, однако! Но ты все ж скажи, вот бывают же танки на воздушной подушке, а?

– Та не, то ж разве танки, Ваша Вершинство? То ж пародия на танки. Мимикрия, так сказать, под нормальную бронетехнику. Они ни стрельнуть нормально ни… Вот, Вы ж помните, на учениях с Вами наблюдали одно такое экспериментальное чудо? Только, понимаешь, калибр чуть добавили, так он при выстреле что делает-то? Снаряд в одну сторону, а сам он, прямо-таки, в другую степь полетел. Даже…

– Что, правда что ли, Ваша Светлостойкость? – поворачивался к Грапупрису полицейский за подтверждением.

– Да уж было, – действительно светлел лицом император. А командующий ударных наступательных сил приободрялся и развивал натиск.