В прицеле – Олимпиада

— А если я тебе скажу, что тридцать восьмой саммит «Большой восьмерки» решено провести не в Гонконге, а в Сочи?

Вице-адмирал чуть не подскочил в своем кресле.

— Неужели Борман их всех уболтал?

— Получается, так. Имеет подход к людям. Даже к тем, что в Вашингтоне. Пользуется доверием. Видно, что не зря мужик кремлевский паек получает. Поэтому президент и вылетел в Сочи. И Бормана-младшего, к нашему счастью, с собой забрал. Для организации безопасности.

Старостин хлопнул рукой по столу:

— Стоп-стоп! Я что-то не понимаю. Ради чего такие сложности?

Ковригов замялся:

— Полагаю, наши хотят показать иностранцам олимпийские объекты, которые уже построены, ну и попросить субсидий на те, которые еще не построены. Ты ведь понимаешь, тут никаких денег не хватит. К тому же хотят немного приструнить китайцев, а то и вовсе прокатить. Ты чего-то боишься?

Старостин покачал головой:

— Провокации. Даджал пообещал сорвать Олимпиаду. Правда, про саммит он ничего не говорил…

Ковригов совсем расстроился:

— А конкретно что он может сделать?

Старостин задумался:

— Конкретно? Ну, например, задействовать черкесских экстремистов из Штатов и Турции. Они в последнее время сильно активизировались. Их поддерживают Грузия и Израиль.

Ковригов нетерпеливо перебил его:

— Это я и сам знаю. Твои ребята где сейчас?

— Группа Татаринова? В отпуске, где же еще? Кажется, собираются в Турцию.

— Нечего им в Турции делать, — буркнул начальник управления. — Пусть отправляются в Сочи. Патриоты должны отдыхать на родине.

Старостин постарался скрыть улыбку.

— Я передам, но ты же понимаешь… они в отпуске.

Генерал-полковник усмехнулся:

— Не дурак, понимаю. Надо уведомить премьера Правдина. Он тоже на юге отдыхает. Подводными раскопками занимается, античные амфоры на дне морском ищет…

Неожиданно в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в кабинет вошел адъютант.

— Начальник шифровального отдела с сообщением особой важности, — доложил он.

— Давай его сюда, — махнул рукой Ковригов.

Главный шифровальщик вошел, молча положил на стол перед начальником управления секретный документ и вышел.

Ковригов пробежал документ глазами и побледнел. Потом жестом подманил Старостина:

— Читай.

Тот впился глазами в бумагу. Текст гласил:

«Час назад в президентском номере отеля «Осман-Палас» покончил с собой Семен Яковлевич Бормышев. В оставленной предсмертной записке значилось: «Олимпиада в опасности». Факт самоубийства не подлежит сомнению. Мотивы устанавливаются. Полиция и администрация отеля держат эту информацию в секрете».

Старостин скомкал бумагу, положил в пепельницу и поджег. Потом тщательно измельчил пепел.

— А ведь это он нам с тобой оставил свое предсмертное сообщение, — сказал он после долгой паузы.

Оставалось только понять, что же такое совершил этот, безусловно, неглупый человек. Похоже, он сплел такую паутину, что сам же в ней и запутался. И сам предпочел разрубить узлы таким страшным способом. Или не сам?

Турция, Стамбул

Круизный лайнер «Мави Мармара» — «Голубое Мраморное море» — формально возил туристов, а на самом деле — «челноков» из Стамбула в Новороссийск и обратно. Когда-то он был флагманом «Флотилии свободы», которая пыталась прорвать израильскую блокаду Газы. В ходе столкновения с израильскими пограничниками теплоход получил повреждения. Теперь, после капитального ремонта, он снова вышел в море. Капитан судна, известный среди моряков под именем Капудан Кемаль, гордо взирал на море с капитанского мостика.

Справа и слева по борту медленно проплывали берега Босфора. Исторические памятники Стамбула давно скрылись за кормой. Небольшая одноместная каюта была до потолка забита коробками и тюками. Немного места осталось и для пассажирки. Женщина, ее звали Клавдия Шифер, упала на узкую койку и с облегчением вздохнула. Дела закончены, теперь на трое суток можно расслабиться. И всего за полтысячи баксов.

А через три дня — снова в борозду. Откровенно говоря, жизнь «челночницы» ее ужасно утомляла. Крутиться приходилось одной. А куда деваться? Муж не помощник. Когда Клавдию спрашивали о нем, она только обреченно махала рукой.

— Он что, пьет? — соболезнуя, спрашивали подруги.

— Уж лучше бы пил, — тяжело вздыхала Клавдия и умолкала.

На этом разговор прекращался. Да и что тут говорить?

От детей тоже помощи ждать не приходилось. Малы еще. К тому же сын — хулиган и двоечник. Дочка, правда, училась хорошо. Сейчас она была у бабушки в Туапсе. Клавдия собиралась по пути из Новороссийска заскочить за ней и забрать домой в Сочи.

Тянуть лямку ей приходилось одной. Правда, сейчас уже не приходилось таскать огромные сумки с одеждой и обувью. Сначала она перешла на более перспективную группу товаров, связанную со строительством. Эта отрасль стала развиваться с космической скоростью. Клавдия организовала поставки мягкой кровли, за что и получила прозвище Клавдия Шифер. Но из строительного бизнеса ее быстро выперли. Туда ринулись такие тяжеловесы, что тягаться с ними было просто несерьезно.