В прицеле супергероинь (СИ)

— Я ведь тебе говорил, что ты не уродлива, а очень даже красива. К тому же умная и веселая, а все эти ублюдки, что смели воротить от тебя нос, тебя недостойны, найдешь получше.

— Ага, как же, — невесело усмехнулась Джессика, — хватит врать мне, Питер. Я уже смирилась с тем, что с таким лицом я удержу любого мужчину лишь с помощью денег. Даже ты не смотришь на меня как раньше.

— Ты думаешь я жалею тебя или мне противно на тебя смотреть? — нахмурился я и взглянул на Джессику, но та не подняла на меня взгляд.

— Нет, — тихонько замотала она головой, — просто по-другому, смотри и ты на меня так, то я бы… Не знаю, что бы сделала с собой. Ничего хорошего, — вновь всхлипнула она.

— Может просто я начал любить тебя еще больше и видеть в тебе не только сестру, но и женщину?

— Опять твои шуточки, — еле слышно вздыхает Джессика, я бы не услышал если бы не улучшенные чувства, — ну тогда поцелуй меня, — с каким-то вызовом и уже куда громче добавляет она.

Ну раз хочет, да и я не против, Джессика красивая и сексуальная женщина и я с радостью ей докажу, что шрамы ее не портят так, как она себе надумала. Приподнимая голову сестры за подбородок, она вопросительно смотрит мне в глаза. Мда, с этим косметический ужасом на лице она выглядит куда как менее притягательнее, чем без него, а уж после недавних слез у нее и вовсе потекла тушь и смешалась с пудрой на лице. Под тихий и удивлённый писк Джессики я целую ее губы, требовательно проталкивая свой язык ей в рот. От сестры полыхнуло волной эмоций сильных, что у меня слегка закружилась голова. Чего там только не было — удивление, страх, надежда, неверие, удовольствие, смятение.

— П-питер, ч-что ты сделал? — заикаясь спросила сестра после нашего поцелуя, смотря на меня удивленными глазами.

— Ну ты же просила поцеловать, — пожал я плечами.

— Я же пошутила! Или думала, что ты поцелуешь в щеку, но… Питер, ты же… Нет, это не может быть! — затараторила Джессика краснея с каждым словом. Ну вот, еще и стыд добавился в спектр ее эмоций, а взгляд стал бегать по комнате стараясь смотреть куда угодно, но только не на меня.

— Подожди, я сейчас, — вскочив с дивана, я прошел в ванную комнату, где намочил полотенце и вернулся обратно. Джессика сидела положив ладони на колени и крепко вцепившись в них пальцами.

— Ч-что ты делаешь? — Джессика слегка дернулась, когда я стал стирать слой косметики с ее лица. — Питер… Шрамы, — женщина сделала слабую попытку отбиться.

— А что с ними? Передо мной ты не обязана мучить свое лицо в попытке скрыть их, я же говорил, что ты мне нравишься и с ними.

Сестра притихла и позволила мне вытереть ее лицо, отбросив полотенце на столик, я бережно взял лицо Джессики в свои ладони и поднял его заставив посмотреть мне в глаза. Джесс закусила губу, но взгляд все же не отвела. И вновь ее эмоциональный фон бурлил и кипел. Когда я провел подушечкой большого пальца по шраму который пересекал губы Джессики, та дернулась и вновь потупила взгляд, явно стыдясь.

— Джесс, посмотри на меня, — сестра неуверенно подняла взгляд обратно, — ты красива, — и вновь целую ее пока она не попыталась сказать обратное. В этот раз Джессика даже стала неуверенно отвечать.

Мы просто целовались несколько минут подряд, я часто прерывался, чтобы дать Джессике отдышаться. Вскоре она уже крепко обнимала меня во время наших поцелуев и уже сама старалась во всю использовать свой язык, в один момент я повалил ее на диван и оказался сверху, но стоило моей руке лишь перейти ей на грудь, как та упёрла свои ладошки мне в грудь и оттолкнула, сопротивляться я не стал, просто вопросительно посмотрел на нее.

— Брат, подожди, ты же не серьезно, да? — глубоко дыша спросила Джессика смотря прямо мне в глаза. — Мы же родственники, одно дело поцелуи, хотя даже это неправильно, — замотала головой Джессика, — но зайти дальше… — сестра вновь закусила нижнюю губу выражая крайнюю степень смущения, — прошу, скажи, что ты только шутишь, — горько попросила Джесс и судя по эмоциям она надеялась на это, но и боялась.

— Джесс, я бы никогда так не посмел шутить с тобой, — мягко ответил я ей и наконец-то слез с нее сев обратно, сестра тоже неуверенно заняла сидячее положение.

— Я знаю, но это же неправильно, мы брат с сестрой! Родные! Это же осуждаемо в общественностью, меня же просто возненавидят окружающие!

— То есть, тебя останавливает только это?

— Ч-что? Нет! Я не это имела ввиду! А что если мама узнает, а отец?

— А ты бы им рассказала?

— Я не самоубийца, — замотала головой Джессика.

— Тогда как они узнают?

Джессика не ответила, лишь вновь лихорадочно заметалась взглядом по комнате и тяжело дышала. Она явно о чем-то сосредоточенно думала, но молчала, а я не торопил ее.