В пургу и после (сборник)

— Да-да, конечно, вам видней, — поспешно согласился Касьянов и недовольно подумал, что вот опять он лезет в чужие дела, в чужую жизнь, а зачем — неизвестно, и никогда еще это не приводило ни к чему хорошему…

Думаете, он для меня много сделал? — угрюмо спросил Влас. — Он меня… как щенка до двадцати лет на цепи держал! Только и знал, что траву таскать кроликам да на базаре торговать. Фрукты, ягоды, цветы… А припекло — сразу приезжай!.. Помрет он, как пить дать помрет! И не полечу никуда! Незачем! Вы не думайте, спецрейс, он, конечно, Шестьсот рублей стоит, но мне денег не жалко. К кому другому полетел бы… Может, если б не он, я бы на материке жил по-человечески, не таскался бы по островам…

Вошла Нина, и Влас замолчал, засопел, нахмурился.

— Мужчины! Завтракать! — распорядилась Нина. — Чай уже вскипел…

За завтраком все молчали. Потом Нина собрала посуду со стола, спросила Касьянова:

— Вам что-нибудь помочь?

— Вы, верно, устали? — смутился Касьянов. — Через каждые три часа просыпаться, идти на улицу…

— Ну, это дело привычное, — усмехнулась Нина. — К тому же последние вахты… Автомат работает нормально, отклонения в пределах нормы, я, может, вообще перестану на площадку выходить. Вот подключим ваш аппарат, понаблюдаем сутки, и все.

— Прежде чем подключить, надо его вогнать в режим, — рассудительно сказал Касьянов. — Штука капризная, иногда даже в лаборатории на стенде барахлила…

— А у тебя как дела? — спросила Нина Власа.

— Навел порядок в сарае. Можно заколачивать дверь. Сегодня жилдом приберу…

— И давайте переберемся в метеодом. Там печка лучше, там теплее и уютнее как-то, — предложила Нина.

На том и порешили. Касьянов сходил к «Гамме», увидел, что генератор раскачался и работает на полную мощность. Подключить вместо эквивалента нагрузки автоматическую метеостанцию оказалось делом десяти минут, а дальше он безоговорочно перешел в подчинение Нины, и Касьянов оказался вроде не при деле, но занятие себе нашел самое приятное — перетаскивать в метеодом библиотечку полярной станции. Он принес стопу книг по метеорологии, расставил их на полках, а вернувшись в кают-компанию, взял в руки томик Сэлинджера, уселся на кровать, пролистать, да так и не смог оторваться до обеда. Похоже, от него и не ждали большой помощи, Нина и Влас сноровисто носили какие-то свертки, какие-то мешки, ходили вместе на метеоплощадку, потом снова куда-то ходили, что-то носили… В суматохе об обеде не вспомнили. Лишь вечером, часов в шесть, устроили обильный ужин, откупорили две банки тушенки и съели по плитке шоколада. К тому времени с Диксона пришла радиограмма, что качество приема сигналов автоматической станции хорошее, визуальные наблюдения можно прекратить. Ночевать решили уже в метеодоме, там Влас жарко натопил печь. Но чтобы как-то убить вечер, в кают-компании начали крутить кинофильм «Карнавальная ночь». Кинопроектор «Украина» мерно стрекотал, из обшарпанного динамика неслись бравурные звуки музыки, временами Касьянову казалось, что все это вместе представляет собой нелепый сон, какой-то остров, три человека, греясь под наброшенными полушубками, смотрят цветную кинокомедию, но не смеются, а лишь улыбаются каким-то своим мыслям. Потом начались досадные нелепицы — порвалась пленка, Влас принялся клеить ее ацетоном, пролил ацетон, а когда вновь запустил проектор, пленка застряла, задымилась и вспыхнула, мигом загорелся стол, облитый ацетоном, пламя с треском перебросилось на сухие стены, тушить было почти бессмысленно, едва успели выбежать на мороз; Влас, правда, не забыл схватить карабин, висевший на крюке в тамбуре; Нина впопыхах разбила очки; Касьянов лишь на улице очнулся и вспомнил, что его распрекрасная дубленка осталась в огне, порывался лезть за ней, но не решился и лишь с сожалением думал о том, как будет оправдываться перед Федором Михайловичем. Пожар бушевал всего несколько минут, но на месте жилдома остались дымящиеся головешки, снег вокруг расплавился и почернел; Влас сказал, что, слава богу, ветра нет, а то бы всю станцию спалило. В метеодоме было тепло, но и там все трое долго не могли прийти в себя.

— Ну и хозяева же мы, Нина Сергеевна!.. — хлопнув себя по лбу, сказал Влас. — Харчи-то сгорели!..

Да, все продукты остались там, под обугленными развалинами, дымившимися на месте жилдома.

— Вызывай самолет, — сказал Касьянов, перейдя с Ниной на «ты». Когда они стояли друг перед другом, трясущиеся от неожиданной беды, перепачканные в саже и злые, тут уже было не до условностей этикета.

— Влас, запускай дизеля, — приказала Нина и пошла в радиорубку.

Касьянов, не дожидаясь приглашения, прошел следом.

В эфире творилось что-то невообразимое — сплошной свист и вой, Нина сказала, что это наверняка магнитная буря, связь теперь неустойчивая, начались полярные сияния, жди беды.

— Разве было сияние? — удивился Касьянов.

— Оно и сейчас висит.

Выглянув в окно, Касьянов не увидел в небе ничего примечательного — просто поверху плыли чуть светящиеся облака.