В пустоте

Он снял свитер и рубашку, склонился за футболкой. Его спина была обнажена, татуировку на плече было сложно прочесть, но ее было видно.

— Что там написано? — прошептала я, не найдя весь голос на холоде.

Он вздрогнул от звука моего голоса и медленно обернулся, посмотрев на меня поверх своего плеча.

— Я думал, ты спишь.

— Слишком холодно для сна.

Он улыбнулся и развернулся полностью.

— Для того я и пришел.

Он сунул руки в футболку и собирался поднять ее над головой, когда я высунула руку и указала на него.

— Серьезно, Декс, что там?

Он опустил голову и долго смотрел на меня хитрыми глазами. После паузы он сказал:

— Хорошо. Но я сразу надену футболку, потому что тут холодно.

Я кивнула, улыбка отдавалась теплом в животе. Я приподнялась на локтях.

Он подошел, забрался в кровать под одеяла. Он развернулся, чтобы я видела его плечо, подняв одеяла до пояса.

Тем же курсивом, что и «И с безумием приходит свет» на его груди, была исполнена и эта татуировка.

Там было: «В твоем свете я теряю безумие».

Я не знала, что думать, что сказать, так что просто нежно коснулась пальцами слов, обвела их. Он задрожал от моего прикосновения, его кожа была холодной, как камень.

— Увидела? — спросил он, оглянувшись на меня.

— Ага, — прошептала я, дыхание паром вырывалось в воздух.

— Хорошо, — сказал он, развернулся и натянул футболку. Он заерзал под одеялами, лег на бок, словно собирался спать.

Я хотела поговорить об этом. Что означали слова? То, о чем я подумала? Я была его светом? У Декса была татуировка обо мне? Или я была далеко, и это было не обо мне? Может, дело было не в человеке. Может, это была вещь.

— Декс, — мягко сказала я.

Он хмыкнул.

— Декс, что это значит?

Тишина.

— Татуировка, — не сдавалась я. — В твоем свете я теряю безумие. Что или кто — свет?

— Как хочешь, — пробормотал он, голос заглушали одеяла.

— А что это для тебя?

Я следила за ним в свете лампы. Его тело опустилось от долгого выдоха, и я знала, что он размышляет, что говорить мне. Он всегда хорошо умел отвечать, утаивая часть правды при этом. Таким был старый Декс.

Он сказал что-то так тихо и приглушенно, что я не расслышала.

— Что? — спросила я, склонившись, моя грудь прижалась к его спине.

Я услышала, как он отодвигает одеяла с лица и резко выдыхает носом.

— Ты, — сказал он тихим голосом.

Я мерзла снаружи, но внутри сердце прыгало.

Обо мне.

— Я? — тихо повторила я, горло сдавило.

Он перевернулся на спину, повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я закрывала почти весь свет, и его глаза были темными и бездонными. Нечитаемыми.

— Ты, — медленно сказал он. — Ты — свет. Мой свет.

Мою грудь сдавило от его слов, волна тепла затопила меня с головы до пят. Мне уже не было холодно. Я сияла изнутри.

Я тяжело дышала, разглядывая тьму, где было его лицо. Мне хотелось прижаться к его груди, удержать его. Я опустила взгляд на его грудь, на волосы там, подавила желание провести по ней пальцами.

— Знаю, для тебя это уже не важно, — тихо продолжил он. — Но ты всегда была моим светом. С тобой я теряю тьму, безумие вокруг. Безумие во мне. Но мне пришлось дойти до безумия, чтобы понять это. Мне нужно было потерять тебя, чтобы понять это.

В твоем свете я теряю безумие. У Декса была татуировка обо мне. Я была его светом. Я не могла осознать это. В этом не было смысла.

Я перевела взгляд на окно, усеянное кристалликами льда и снега, покрытое паром изнутри. Я не знала, что чувствовала, но от этого я ощущала себя неуверенно, словно исследовала новую территорию.

Он лег на бок, отвернувшись от меня, подоткнув под себя одеяло.

— Ты спросила, я сказал.

Да. Я не ожидала честности, такой смелости от него. Я думала, он уйдет от ответа, сочинит что-нибудь, но он сказал мне, что нанес на тело надпись обо мне. Чтобы я была в его жизни, даже если бы не захотела вернуться.

— Красивая татуировка, — сказала я, голос дрогнул. Я кашлянула и устроилась на своей стороне кровати. Я ждала, глядя на него. Он ничего не сказал, хотя я знала, что он все еще не спал.

* * *

Я проснулась со зловещим ощущением, что что-то не так.

Глаза раскрылись и сосредоточились на серой точке на потолке. Комната была чуть светлее, чем до этого, и я догадалась, что снег снаружи отбрасывал свет в окно.

Воздух над одеялами был не таким холодным, как до этого, а под одеялами было приятно и тепло. Я слышала, как Декс рядом со мной глубоко дышит во сне. Но это был не единственный звук в комнате.

Грубый шорох донесся от стены за мной, возле окна, над головой Декса. Я подвинулась, чтобы видеть лучше, вытянула шею и прислушалась.

Снова этот звук. Он был не в комнате, а снаружи. Напоминало жутко скрежет ногтей по доске, но вместо доски была деревянная хижина. Звук был не плавным, он замирал и продолжался, словно что-то зацеплялось за дерево. Звук был громким и ударял меня по голове.

Я не смела дышать, шуметь, даже глотать. Я только слушала, как звук медленно повторялся, начиная высоко и спускаясь. Инстинкты говорили, что это могло быть дерево, но я подумала о виде из окна. Я не помнила, что там было. Если это было не дерево, то я не знала, что это могло быть. И я не хотела узнавать.