В пустыне волн и небес

По прошествии этих трех малоприятных дней я был всего в 186 милях к юго-западу от Плимута. Грудь украшали два синяка от ударов о переборку и крышку люка. Голова была рассечена о крышу каюты. Но когда прекратились приступы морской болезни, я записал в журнале, что ни с кем в мире не поменялся бы местами.

Постепенно я набирался опыта в управлении яхтой. Как-то ночью мне пришлось выйти на палубу - волна сильно била в корпус, паруса угрожающе хлопали. Ветер усиливался, и надо было уменьшить парусность. Я потравил геную, собираясь убрать ее совсем, и тут произошло нечто удивительное. "Джипси Мот"перестала содрогаться и буквально полетела сквозь туманный мрак. Наверное, она улыбнулась про себя и сказала: "Именно этого я и ждала". Она шла быстро, но спокойно, почти бесшумно. Я стоял на палубе и благоговейно смотрел, как несется туман, выхваченный из тьмы яркими лучами кормового фонаря. На конце гика слабо позвякивал бугель (кольцо для крепления снастей), словно мундштук во рту скакуна. "Джипси Мот" шла так быстро, что было нелегко устоять на ногах. Она действительно напомнила мне лошадь, летящую галопом по бездорожью. Сходство усиливалось, когда вздымалась мощная корма - будто круп лошади, перескакивающей через препятствие. Странное дело, но и "Миранда" подобрела. Если прежде она все время пребывала в раздраженном состоянии - огрызалась, дергалась из стороны в сторону, хлопала парусом, то теперь ее движения стали мягкими, равномерными, спокойными. Следующие 2 часа "Джипси Мот" держала 8 и три четверти узла. Было здорово, но непривычно: готовя обед, я потерял равновесие, налетел на камбузную плиту и вышиб ее из опоры.

Наутро, в 8 часов, меня разбудили самостоятельные действия яхты: она сделала поворот оверштаг. Я почувствовал, как "Джипси Мот" встала на ровный киль, а потом начала крениться на другой борт. Я уже был готов вскочить и бежать к румпелю, но, посмотрев на маятник - указатель крена, замер от удивления. Яхта шла с нормальным рабочим креном на правый борт. Она сама немедленно уменьшила сильный крен - в 45 градусов, который я спросонок принял за самопроизвольный поворот на другой галс.

В ту ночь "Джипси Мот" прошла 86 миль за 12 часов с четвертью со средней скоростью 7 узлов, причем шла круто к ветру- превосходный результат. Именно этого я от нее и хотел! К следующей ночи море разгулялось. Яхта взлетала на волну и потом скатывалась с гребня, поднимая тучу брызг. Снизу казалось, что наверху происходит что-то ужасное, и я восхищался стойкостью своей лодки. Заснуть больше чем на 10 минут не удавалось, я каждый раз просыпался с чувством, что вот-вот что-то произойдет, а потому должен убрать стаксель. Шейла предупреждала меня, что мой самый большой риск - это ставить слишком много парусов. Но мне очень не хотелось замедлять бег яхты. Когда после полуночи на нее обрушилась слишком уж суровая волна, я решил, что время все же настало. Сам оснастился по полной выкладке: непромокаемые штаны, высокие сапоги, длинный плащ, шарф, штормовая кепка, нож, гаечный ключ, фонарь на шее и спасательный пояс со страховочным кондом для пристегивания к лееру. Но, выйдя: на палубу, я увидел, что "Джипси Мот" идет прекрасно - лучшего не пожелаешь. Вокруг было сурово: черная ночь, плотный туман, видимость не более 50-75 ярдов, ветер воет, море бушует. Меня обошел большой пароход, подавая громкие, гудки. Я ответил ему, протрубив в свой маленький горн и известив его о том, что иду под парусом левым галсом. Не уверен, что они меня услышали. Я делал 7 узлов, но лайнер пролетел мимо так, словно мы вообще не двигались. Я вернулся в койку и крепко проспал 4 часа. Разбудила меня тишина. "Джипси Мот" сделала то, на что я, идя в одиночку, вряд ли мог рассчитывать: за 33 с четвертью часа она прошла в крутой бейдевинд (курс при встречно-боковом ветре) 220 миль, делая в среднем 6,6 узла.

Каждый день я пытался связаться по радиотелефону с каким-нибудь судном или самолетом. Каждого из нас, участников гонки, снабдили этим прибором вместе с подробными инструкциями. Но, как выяснилось, эти телефоны не годились для связи в открытом море. Это были аппараты типа "судно-берег", и работали они только в прибрежных водах. На борту их установили перед самым стартом. Я часами пытался вызвать какое-нибудь судно - морское или воздушное. Однажды мне удалось услышать панамериканский лайнер - он вызывал участников гонки. Но мой ответ до него не дошел.

17 июня туман поднялся и открыл горизонт. Солнце проглядывало сквозь дымку, и мне удалось воспользоваться секстаном. Приятно было узнать, что после шести дней гонки я ошибся в счислении всего на 15 миль. Такой результат можно было ожидать от опытного экипажа. Я всегда очень тщательно делал свои расчеты, но мог лишь предполагать, каким курсом вела яхту "Миранда", пока я спал.