В путь за косым дождём

Но моряки широт, где звезды как алмазы,
С такими клятвами всем говорят о нем,
Что возражать нельзя, хотя бы ты ни разу
Не встретил тот фрегат в просторе голубом.

Его проход вблизи и дальние блужданья

Полярных островов тревожат мертвый сон,
Века грядущего и прошлого сказанья
При имени его встают во мгле времен...

О призрачные острова, «летучие голландцы» беспокойной мечты человеческой! Сколько лет вы манили за собой неутомимых и смелых искателей и сколько подлинных, реальных островов было открыто в поисках легендарной Земли Санникова!.. Не за деньги, не для славы и даже без твердой уверенности в успехе, которую никто не даст вам на дорогах Неизведанного, как нет гарантии испытателю в безопасности полета, шли вперед упрямые разведчики будущего. И призрачные острова становились явными, знамена тайн склонялись, и мир природы сдавался победителям, ибо только человеку свойственно вечно стремиться вдаль, за скользящую линию горизонта. Он не может ужиться с неизвестностью.

Создатели акваланга, авторы фильма «В мире безмолвия» Жак-Ив Кусто и Фредерик Дюма признались в своей книге: «И почему это вас так тянет в море? — спрашивают нас часто практичные люди. Джорджа Меллори спросили как-то, почему ему так хочется влезть на Эверест. Он ответил: «Потому что он существует!» Этот ответ годится и для нас...»

Теперь настало время новых дорог — в заветный космос. Открылась тропа к планетам, и в тот мир, где человек не сразу научится жить в условиях невесомости, как не сразу научился спускаться в океан, подниматься на вершины, летать на искусственных крыльях, работать среди льдов. Но жить научится.

Дороги в космос неизбежны. Они стали близкими. Новое поле надежды открылось перед человечеством, и, может быть, это образумит тех, кому кажется, что на земле опять стало слишком тесно без войны...

* * *

Когда много ездишь, приходится слышать разное. Мне приходилось слышать, как люди даже с образованием иногда спрашивают: а нужен ли нам сейчас космос, когда еще много дел на Земле? Так говорят те, кто любит ставить вопросы, чтобы самим на них не отвечать. А жизнь не спрашивает. Первый, несовершенный паровоз уже нельзя было остановить, уперевшись в него руками.

Быть может, нужны десятки книг, чтобы рассказать об особых, сложных путях развития науки, о путях открытий, вдруг приводящих к самым серьезным для всех последствиям. Атомная промышленность долго не выходила из скромных лабораторий, пока вдруг не стала наряду с освоением космоса главной проблемой века, о которой знают теперь в глухих селениях.

Если говорить о космосе с точки зрения дальнего будущего, то Циолковский подсчитывал его в цифрах; просторы и энергия для жизни 150 триллионов человечеств только вокруг одного светила. А как же там жить? Полвека назад так же говорили об Арктике, а два века назад — о тропиках, занимающих большую часть земного шара.

Но есть и более близкое будущее. Древняя, наболевшая мечта человечества, всю свою историю зависящего от капризов погоды. До сих пор нам еще почти не подвластен климат. В начале века к полюсам шли только открыватели, но потом стало ясно, что их исследования нужны для метеослужбы и навигации и позволяют на море и в воздухе обходить штормы и бури, — ведь во времена знаменитого английского писателя Джозефа Конрада парусник вообще уходил на два года без уверенности вернуться, и в лондонских газетах регулярно печатались списки пропавших команд и пассажиров... Но все это еще только служба наблюдения, пассивная служба.