В путах времени

При появлении Валентина старец, сохраняя невозмутимость, поднялся со скамьи и направился по песчаной дорожке в глубину крепостного сада к самой высокой чёрной башне замка. За Эхолком, сделав знак Валентину не отставать, последовали Челард и Ласси.

И, хотя Валентин за недели пребывания в крепости уже успел наслушаться от сыновей Кальта страшных историй про Чёрную башню и драконов, всерьёз мальчишеские россказни он, естественно, не воспринял и теперь с некоторым недоумением последовал за собравшимися.

Башня, по предположениям Валентина, служила чем-то вроде семейного храма Кальтов. И все ритуалы, связанные с таинственными посещениями башни Эхолком, ничего значительного, по крайней мере для Валентина, не предвещали.

«Если только они, чтобы умилостивить своих богов, в этой башенке не принесут меня в жертву… — размышлял Валентин. — Это будет, конечно, обидно. Впрочем, Челард, кажется, не слишком кровожаден… Хотя обстоятельства. А настроений этого старичка Эхолка я совсем не знаю… И зачем они взяли с собой принцессу? У девчонки слабые нервы, и, насколько я помню, она не любит кровавых зрелищ…»

С такими невесёлыми мыслями Валентин подошёл к подножию башни и, пожалуй, впервые за эти дни присмотрелся к архитектуре чёрной башни Кальтов внимательнее. И эта архитектура его поразила.

Все остальные башни и здания замка были сложены из крупных, плохо обтёсанных гранитных глыб, Чёрная же башня сверкала почти зеркальной чёрной полировкой, Мест соединения блоков и глыб видно не было. И создавалось впечатление, что огромная круглая колонна выточена из одного куска скалы. Причём выточена искусно и отполирована, покрыта каким-то чёрным лаком или смолой. Ни бойниц, ни окон на гладкой поверхности башни заметно не было. Даже входная дверь с пристроенным крылечком почти сливалась с гладкой поверхностью чёрных стен. Макушка башни уходила высоко в небо и в ясные дни была видна с большого расстояния, служила путникам своеобразным ориентиром. Завершалась башня острым конусом, что тоже было не совсем характерно для архитектуры Калии, да и всей Ронгской Империи. Ронги обычно завершали свои башни зубчатыми стенами, бойницами и смотровыми площадками, на которых под обычными деревянными навесами располагали запасы стрел, дротиков, камней, вязанки дров и котлы со смолой. На куполе Чёрной башни ни бойниц, ни смотровых площадок. Валентин долго силился вспомнить, что же напоминает ему эта башня по своим очертаниям, но так и не пришёл к какому-либо отчётливому заключению.

Эхолк долго гремел засовами, ключами. Наконец дверь пристройки распахнулась. Они прошли в короткий каменный коридорчик. Челард прикрыл за собой входную дверь, предусмотрительно запалив факел.

И тут, при свете факела, Валентин увидел ещё одну дверь, и то, что он увидел, повергло его в изумление. Нет, они очутились не перед обитой медью замшелой, почерневшей от старости деревянной дверцей, перед Эхолком виднелась округлая, стальная, герметическая крышка люка шлюзовой камеры.

«Люк шлюзовой камеры звездолёта!» Только теперь Валентин понял, что ему напоминала Чёрная башня! Это был старый, очевидно, вросший уже почти наполовину в грунт планеты космический корабль. Корабль, которому уже никогда не взлететь. Корабль, окружённый каменными стенами и пристройками и за долгие годы превращённый в основу, фундамент могущества Калийского княжества.

«Так вот откуда исходит всё влияние более поздних эпох! Старый, сломанный звездолёт, превращённый в замок! Судя по контурам, вполне земной звездолёт. Теперь понятно, откуда у князей Кальтов третья эмблема космофлота. Значит, этот кораблик был первым на Лурасе ещё столетие назад. Как это могло произойти? Ведь планеты вокруг Тиуса обнаружены сравнительно недавно. Первая экспедиция высадилась на Лурас около пяти лет назад, до этого к Тиусу никаких экспедиций с Земли не посылалось. Как же здесь оказался этот старый звездолёт? Случайная посадка? Забытая экспедиция? Пропавшие без вести звездолётчики? Сейчас, возможно, я кое-что узнаю обо всей этой истории…»

За этими размышлениями Валентин и не заметил, как открылась дверь шлюзовой камеры. Они прошли внутрь корабля. Из задумчивости его вывел тихий слабый голос Эхолка:

— Конечно, это надёжное убежище, но всех сюда не спрячешь. От силы можно разместить две-три сотни человек. И потом, вентиляция барахлит. Боюсь, долго в башне не продержаться…

Эхолк щёлкнул тумблерами энергощита, и помещение озарилось ярким сиянием ламп дневного света.

Это «чудо» заставило Ласси вскрикнуть и сжаться от удивления и ужаса. Она, очевидно, воспринимала всё происходящее как волшебство и сказку и была основательно напугана и самой башней, и её содержимым. Челард же вёл себя вполне спокойно — видимо, бывал в башне не раз. Он быстро загасил факел, обернув его мокрой тряпкой, и, стараясь успокоить Ласси, осторожно взял её за руку, прошептав: