В пути

Солнце было уже высоко, степь, под яркими лучами казалось, раздвинулась, рельеф, будто распрямился; там, где в ранних горизонтальных лучах виделся холм, теперь был низенький бугорок, тенистые низины, оказались ровной гладью и даль, сливаясь в ослепительном свете с небосводом, скрадывала масштаб, создавая картину бескрайнего во все стороны ничем неограниченного пространства. Куда бы он ни смотрел, всюду было одно и то же; низкая трава, всех оттенков выгорания с редкими вкраплениями зелёных островков, извилины трещин, да редкие дырки каких-то норок вблизи – картина хаки. В любом направлении, с любой стороны, во все стороны без конца и края одинаковый, как отражение пейзаж. Нетронутая земля без следов деятельности человека: без пашни, без дороги, без посадок, столбов, труб, мусора, вообще без следов человеческой цивилизации, воспринималась как что-то нереальное. Мужчина никак не мог прийти в себя, не мог поверить своим глазам, не мог принять, что он действительно находится здесь, в такой местности, в такой ситуации, в таком положении. Равнина; первобытная гладь земли, спрессованная тысячелетиями, выжженная прямыми лучами, выветренная всеми ветрами, царство насекомых, чемпионов выживаемости – один человек сюда не вписывается. Линия горизонта ровным кольцом показывает границу видимого, но края там нет. И сколько бы он ни вглядывался, как бы ни старался, он ничего не видел и никак не мог различить хоть каких-то примет или знаков, указывающих путь к спасению. Гладкая ровная необозримая твердь внизу, безбрежная бесконечность вверху – и он между ними и больше ничего. И возникало тупиковое впечатление – куда бы и сколько бы он ни пройдёт, ничего никогда не переменится…

Ему что-то смутно припоминалось, будто бы какие-то земли где-то в этом направлении когда-то как-то осваивались. Кажется, даже был какой-то крупный проект, и он даже как-то назывался: не то зелена, не то целина. И вроде бы много людей переезжало куда-то и, кажется, как-то осваивали, что-то выращивали, как-то орошали и вроде бы потом всё бросили и все уехали и территория опять одичала. Но где и когда именно это было, и где он оказался теперь, точно он не понимал. Все его попытки вспомнить карту навигатора, карту атласа и определить хоть примерно своё местоположение, при одном взгляде вокруг, заканчивались одним: бред, несоответствие, фантастика, абсурд…