В пути

Константин Случевский В ПУТИ

В ЗАОНЕЖЬЕ

Верст сотни на три одинокий,
Готовясь в дебрях потонуть,
Бежит на север неширокий,
Почти всегда пустынный путь.

Порою, по часам по целым,

Никто не едет, не идет;
Трава под семенем созрелым
Между колей его растет.

Унылый край в молчаньи тонет…

И, в звуках медленных, без слов,
Одна лишь проволока стонет
С пронумерованных столбов…

Во имя чьих, каких желаний

Ты здесь, металл, заговорил?
Как непрерывный ряд стенаний,
Твой звук задумчив и уныл!

Каким пророчествам тут сбыться,

Когда, решившись заглянуть,
Жизнь стонет раньше, чем родится,
И стоном пролагает путь?!

ЦИНГА

Когда от хлябей и болот
И от гнилых торфяников
Тлетворный дух в ночи идет
В молочных обликах паров,

И ищет в избы он пути,

Где человек и желт, и худ,
Где сытых вовсе не найти,
Где вечно впроголодь живут, —

Спешите мимо поскорей,

Идите дальше стороной
И прячьте маленьких детей:
Цинга гуляет над землей!

«Ах, мама! Глянь-ка из окна…

Там кто-то есть, наверно есть!
Вон голова его видна,
Он ищет щелку, чтоб пролезть!

Какой он белый и слепой!..

Он шарит пальцами в стене…
Он копошится за стеной…
Ах, не пускай его ко мне!..»

Дитя горит… И сух язык…

Нет больше силы кликнуть мать…
Безмолвный гость к нему приник,
Припал! дает собой дышать!

Как будто ластится к нему,

Гнетет дитя, раскрыл всего,
И, выдыхая гниль и тьму,
Себя он греет об него…

Так, говорят, их много мрет

В лачугах, маленьких детей, —
Там, где живут среди болот,
У корелы и лопарей!

НА ВОЛЖСКОЙ ВАТАГЕ