В рабстве у бога

— Вот ещё на что обратите внимание, — продолжил я. — Этот раругг входил в число тех, кого капитан подверг мысленному удару. Могу предположить, что его хлестнули таким образом, что даже на пороге смерти ему хватило сил исполнить чужую волю. Из всех участвующих в бою, только одному участнику очень хотелось расправиться с Каллиопой. По крайней мере, вывести её из строя.

— Кому же? — спросил Георгий.

— Синклиту Ди! Фламатеру!..

— Зачем?

— Не знаю. По-видимому, она представляет для них серьезную угрозу. Нет, не так. Скорее, возможную помеху. С её могуществом они в какой-то мере вынуждены считаться. Меня, собственно с этой целью и прислали сюда. Синклит хотел бы получить принципиальное согласие сонма на старт с Земли. Дело в том, что эта затея связана с неким природным катаклизмом, хотя фламатер и божится, что ущерб будет сведен к нулю.

Каллиопа задумчиво смотрела на меня.

— Может, в этом все дело, — продолжил я. — Незримая, таинственная хранительница живой природы, нашей, земной, красоты, в состоянии помешать им. Ведь ей подвластна и неживая составляющая земной ноосферы.

— Что ж, выходит они враги? — спросила Каллиопа.

— Нет! Но и не друзья-товарищи! Они — чужие! По их разговорам выходит, что они не имеют права вступать с властями Земли в юридические отношения. И не желают!.. Это, по-видимому, дело высшего синклита Ди или какого-то Галактического разума. Но кроме официальных властей на Земле обнаружилась ещё одна исконная сила — сила традиций, верований, обожествления природы. Нанесение ущерба окружающей среде у них, как мне кажется, является серьезным преступлением. С другой стороны они свихнулись на идее поскорее расстаться с нашей планетой.

— Понятное желание. Юдоль печали… — усмехнулся Георгий.

— Согласен. Ну, а если для достижения этой цели следует договориться с местной незримой таможней, то как им быть? Если в результате их взлета земная кора даст трещину? Они уже заикнулись о землетрясении местного характера или о небольшом извержении вулкана. Вот они сначала решили попробовать вывести главного хранителя из строя. Не удалось… Теперь им волей-неволей придется пойти на переговоры. Но с кем?!

В этот момент в зал вышли четырнадцатилетняя очаровательная Флора и Ридл Хантер Джордж, прямой потомок Оберона и короля Артура — дети Каллиопы и Георгия. Я кивнул им и продолжил.

— В том-то и загвоздка! На более тесное общение они никак не идут. Отгородились скалой, во внутренние помещения звездолета не допускают, любые вопросы, относящиеся к их образу жизни, внешнему виду, языку, культуре, просто не замечают, подсовывают мне каких-то скудных умишками биокопий, окружили самой примитивной дребеденью, набранной из бессчетного числа фантастических романов самого скверного пошиба. Стулья и кресла у них бегают по комнатам, постель заправляется по собственному уставу, краны закручиваются сами собой. Вместо воя пурги подсовывают шум летнего дождя. Я скоро с ума сойду. Не дают покоя безумными сновидениями — посмотрели бы на эти морды, являющиеся мне по ночам. И в конце концов, во время старта нанесут непоправимый ущерб нашей природе? Как я после этого буду выглядеть? Даже обладая ковчегом. Конечно, этот скафандр великолепная вещица, в нем я могу пройтись от одного края Солнечной системы до другого. Но возможно, это чудо инопланетной техники не более, чем средство контроля за мной. Что решит сонм хранителей. Что тебе приснится Каллиопа? Какое решение?

Королева фей пожала плечами, бросила взгляд на мой скафандр, который стоял у стены. Мы все невольно глянули в ту сторону. Действительно, мой ковчег производил жуткое впечатление — было в этой огромной, черной, имеющей человеческие очертания махине что-то звероподобное. И в то же время притягательное… Хотелось подойти к нему поближе и погладить. Как тигра… Я не мог отделаться от ощущения, что он внимательно прислушивался к нашему разговору, более того, тянулся к нам.

— Может, у них просто не остается времени? — задумчиво, обращаясь как бы к самой себе, спросила Каллиопа. — Возможно, аппарат износился до такой степени, что все решают годы. Для них мгновения… Или что-то случилось у них, в родных краях.

— Не знаю, — признался я. — Я вообще ничего не знаю. Только догадки, предположения, гипотезы. Они любят рассуждать о высоких материях, Творцах, Чете-Нечете, как организационном принципе устройства нашего мира. Хлебом их не корми. Я собственно ничего не имею против мировоззренческих вопросов, но во всем надо знать меру!

— Посиди под землей такой срок, без права высунуть нос на поверхность, сразу задумаешься — зачем все это, кому это надо? — буркнул Георгий.