нехватки воздуха, но Вадим оторвался от меня лишь на секунду и снова принялся
целовать. Внизу живота возникло тягучее и сладкое предвкушение, не поддающееся
описанию. Губы Вадима заскользили по моей шее, потом по кромке джемпера. Я
судорожно выдохнула. А в следующий момент застонала.
Но уже от боли. Вадим не слишком удачно прислонил меня к книжному
шкафу (полупустому – шкаф угрожающе пошатнулся), и на пути моей лопатки
оказалась дверная ручка.
- Вот чёрт! Прости! Это никуда не годится, - с этими словами Вадим легко
поднял меня на руки и опустил уже на кровати в моей комнате. С меня был сорван
сначала джемпер, потом единственная строгая (рабочая!) юбка, а потом…
А потом Вадим отстранился со смущённым видом:
- Слушай… У вас ведь есть горячая вода?
- Ага, - кивнула я, - а что такое?
- Да так… У нас была авария с краном. Пару дней не мог принять душ. Не
возражаешь, если…
- Не возражаю.
Вадим поднялся, уже на ходу стягивая рубашку.
- Полотенце можешь взять в шкафу справа, - мой голос всё ещё звучал так, как
будто я умоляла: «Сильнее! Ещё! Глубже! Правее!»
Вадим открыл шкаф, выдернул с полки полотенце:
- Куда ты дела все свои вещи? – поразился он мимоходом. – Ладно, я быстро,
даю слово.
Он отправился в ванную. Лёжа на спине в одном белье, я попыталась
размышлять вслух:
- Отлично. Он предпочёл горячую воду разгорячённой женщине.
Но это было не то, что на самом деле меня смущало.
Почему у нас никогда не может быть всё идеально? То есть… по-
человечески…
Уже ночью, когда Вадим с лихвой компенсировал свою задержку в душе и
едва слышно посапывал на подушке рядом со мной, я вдруг открыла глаза.
В голове кто-то произнёс голосом Вадима: «
Если дела обстоят именно так, то почему он прикладывает столь
незначительные усилия, чтобы чаще быть со мной?
И ещё я вспомнила, что подаренная им роза так и осталась стоять в ресторане.
Глава 6
Глаза в половине одиннадцатого я разлепила чудом.
Первым делом я попыталась нашарить рядом с собой телефон. Естественно,
поблизости его не оказалось. Вчера я не удосужилась достать его, когда мы вошли в
квартиру.
Пришлось сесть в постели и осмотреться. Но первым делом я заметила не
телефон, а отсутствие Вадима рядом с собой…
Неужели он ушёл?! Не попрощался, даже записки не оставил?
В ушах навязчиво дребезжал какой-то странный звук. Я никак не могла
сообразить, что это. Будильник? Я уже несколько лет не завожу будильник, да у
меня его уже и нет.
Наконец я поняла: телефон! Но где я его бросила? Такое ощущение, что он
старается пробиться из-под груды подушек…
Вскочив с постели, я бросилась в гостиную. Так и думала: бок сумки,
брошенной в кресло, слегка вибрировал. Я схватила сумку, резко дёрнула молнию,
извлекла мобильник. Глеб!
- Слушаю, - произнесла я, стараясь, чтобы голос не прозвучал запыхавшимся.
- Доброе утро, Вера. Постарайся появиться в офисе к двенадцати.
Я принялась лихорадочно соображать. «Постарайся появиться» - это что,
намёк, что я могу опоздать?
Что я всё время опаздываю?
Или… Накануне Глеб вроде бы не говорил мне, во сколько надо прийти. Или
говорил, а я забыла?.. «Постарайся появиться» - вполне тянет на укор за то, что я не
явилась к назначенному времени.
Впрочем, Глеб умеет ставить задачи и спрашивать за них. А это значит, что он
подразумевал ровно то, что сказал.
- Да, конечно, - сбивчиво произнесла я, - разумеется. К двенадцати!
- Меня уже не будет, но Маша передаст тебе необходимые материалы.
- А что нужно будет сделать?
- Тебе всё объяснят.
На этой оптимистической ноте Глеб отключился. Я принялась лихорадочно
соображать: допустим, я получу материалы, а работать мне где? Если Глеба к тому
времени уже не будет (командировка? очередной семинар?), вряд ли меня оставят
сидеть в его кабинете. Значит, можно поработать из дома… Скинуть ему результат
по электронной почте…
Размышляя, я добрела до кухни и только тогда почувствовала невероятно
аппетитный запах.
- Какое прекрасное начало дня!
Я вскрикнула.
- Вот бы каждое утро начиналось именно так… Я что, напугал тебя?
- Конечно, напугал! – сердито ответила я. – Не ожидала встретить тебя на
кухне, да ещё в своём фартуке!
На Вадиме действительно были только джинсы и мой оранжевый фартук,
который я надевала только тогда, когда жарила что-то в масле… то есть редко.
Тёмные волосы Вадима были слегка взъерошены, на щеках успела появиться лёгкая
щетина, но он выглядел выспавшимся и как будто вполне довольным жизнью. На
кухонном столе высилась целая стопка золотистых блинов.
- В самом деле, - засмеялся он, - как ты могла предположить, что столкнёшься