В раю легко быть ангелом

– Место – это ещё не всё…

– Если так переживаешь за внешний вид, – хмыкнул Никита, – взяла бы и прямым текстом уточнила у босса – в чём, мол, желаете меня видеть?

– А если мне не понравится услышанное? Если мне вообще не идёт озвученный вариант? Если он мне не по карману?

Никита искренне веселился:

– Значит, будешь мучиться в попытках угодить. Костюмы от Hugo boss! Менять каждую неделю!

– Это вроде мужской бренд…

– Неважно! Слушай, прекращай переживать. Забей.

– Но мне всё равно не в чем ходить на работу, – мрачно сказала я. – И на улицу выходить стало тоже особо не в чем.

– Всё потому, что кто-то делал уборку и перестарался! Может, тебе нанять какого-нибудь стилиста?

– Что? – удивилась я.

Никита наморщил лоб, потом выдал:

– Персональный шопер, вот! Маринка что-то такое болтала…

– Вряд ли мне это по карману…

На самом деле я лукавила. Я вовсе не горела желанием оказаться жертвой чьей-нибудь буйной фантазии. Разве у нас учат на шоперов? И разве может этот шопер предъявить мне, скажем, портфолио, как фотограф или даже модель? Я выложу свои (пока отсутствующие) кровные, а что получу в результате? Никаких гарантий!

Нет уж… лучше я сама что-нибудь придумаю…

Мне не хотелось говорить Никите, что дело не только в дресс-коде. Ведь не уволил бы меня Глеб, если бы я каждый раз появлялась на работе в тёмных джинсах и светлых водолазках, или в чёрных брюках и обычной белой блузке… Люди, работавшие в «Лидершип», выглядели эффектно. Они не были одеты, как под копирку – Елизавета напоминала холёную бизнесвумен, Маша, напротив, выглядела очень женственной… Но, кажется, в компании не было принято одеваться буднично или заурядно. На старой работе я выглядела неплохо за счёт свежести. Но в «Лидершип», похоже, много времени уделяли собственной внешности, созданию образа, подчёркиванию достоинств…

Макароны закипели и едва не убежали.

Никита поднялся, и, хоть я его об этом не просила, принялся тереть сыр на крупной тёрке.

– Спасибо, – поблагодарила я. Тонкие полоски ветчины выходили из-под моего ножа. Положить сверху на дымящиеся спагетти, засыпать тёртым сыром – будет импровизированная паста карбонара… С натяжкой, правда.

– Не за что. Есть хочется страшно – на работе не успел перекусить. Знаешь, Вера…

– Что?

– Не знаю, как там с одеждой, а вот кое над чем тебе не мешало бы поработать.

Я прищурилась:

– Что же это за страшный недостаток?

– Ты чересчур серьёзна. И чересчур серьёзно относишься ко всему.

Вместо того чтобы обдумывать слова Никиты на сон грядущий, я позволила себе насладиться непривычными ощущениями.

Работа на старом месте превращала меня практически в робота. В придаток к компьютеру, к Word и Excel. По утрам я торопилась на работу, и, «предвкушая» её, не видела ничего вокруг себя – ни зелёной листвы, ни яркого неба, ни деловитых прохожих. Максимум, на что я была способна – уткнуться в метро в книжку, чтобы на короткое время перенестись в мир, где нет беспокоящих меня проблем. Взаимодействовать с остальным миром получалось плохо – все ощущения и эмоции будто притуплялись. Я начинала своё утро, вбивая цифры в программу и распечатывая стопки документов. Я делала это перед обедом. И ровно так же заканчивался мой вечер… А в свободное время, как дамоклов меч, надо мной висело ощущение того, что и завтрашний мой день будет таким, и послезавтрашний, и все последующие… Даже шоколад к чаю, выпиваемому второпях, на рабочем месте, плохо мной воспринимался. Я теряла вкус к жизни, словно не жила, а существовала, словно вместо меня была тень, не способная впитывать и поглощать звуки, цвета, краски, испытывать ощущения… В выходные становилось легче, но потом снова наступал понедельник.

И вот наконец-то это закончилось. Будто я отдавала свою жизнь напрокат, и сейчас её вернули мне, а вместе с ней – способность снова радоваться и не ощущать постоянной подавленности. Пока я работала помощником логиста, я почти свыклась с этой подавленностью. Но, как выяснилось, эти эмоции имели свойство накапливаться внутри. И накапливались. Пока концентрация не стала отравляющей.

Благодаря ему я и оказалась у Глеба.

Одна только смена обстановки повлияла на меня благоприятно. Уволившись, я выдохнула… а сейчас глубоко вдохнула, расправила плечи.

Теперь я радовалась тому, что вновь способна дышать полной грудью, оглядываться по сторонам, замечать происходящее вокруг, и гадала – сколько ещё продлится пауза? Пока всё происходящее мне было сложно воспринимать как работу. Общение с новыми и интересными людьми, чтение психологической литературы, прогулки в дневное время…

Моё утро началось в полдень с чашки крепкого кофе и размышлений: действительно ли Глеб имел в виду то, что говорил?

Мне не появляться в офисе до тех пор, пока я не прочту обе его книги?

Или это была шутка?

Или мне надлежит появиться к десяти утра, отчитаться о проделанной… то есть прочитанной работе, «обозначиться», как говорил Никита?

Или Глеб вызовет меня сам? Или, когда я понадоблюсь, это сделает его секретарь?