В рамках дозволенного

– Ладочка, я уверена, вы справитесь! – заверила меня Алевтина. – Вы красавица, умница, Тимочка вас обожать будет и во всём слушаться. – Однако я уверенности женщины не разделяла. – И, хочу заметить, вы уже подписали договор. Он вступает в силу с момента подписания.

– Но я не знала всех условий.

– Если вы когда-либо были в бизнесе, то знаете: все детали нужно изучить до подписания. Потом уже поздно. – На мгновение Алевтина переменилась в лице, улыбка её напомнила мне хищный оскал акулы, поймавшей очередную жертву и уже готовящейся оттяпать ей ногу. Но наваждение быстро пропало. – Не переживайте, Лада, всё отлично. Пойдёмте, я лучше покажу вам комнату. Она прямо напротив Тимошиной, – «успокоила» хозяйка. – Там будет уютно.

Я вздохнула, ощущая, что проваливаюсь куда-то в бесконечность. Неплохая работа? Всего лишь заниматься с ребёночком? Возможность сэкономить на квартире? Да о чём я только думала, когда не стала внимательно читать контракт, а просто взяла и подмахнула его, как дура!

– Д-да… – Я послушно поплелась за женщиной, но тут вспомнила один из самых главных вопросов: – Ох, Алевтина Васильевна, знаете, у меня кот.

– Котик? Мальчик? – слишком бурно отреагировала хозяйка, я кивнула. – Прелестно, прелестно! А какой породы? Привозите. Может, он понравится нашей милашке Моник. Она британочка, с родословной, уже три года исполнилось. Мы её…

В какой-то момент я даже пожалела, что спросила. Оказалось, что о кошках Алевтина может болтать даже дольше и упорней, чем о собственном сыне.

Когда ехала в такси домой, чтобы собрать все необходимые вещи на ближайшее время, решила пожаловаться нашему методисту. Елену Николаевну я считала своей «подругой», хоть женщина и годилась мне в бабушки. Что уж сказать? Эта женщина слишком располагающа.

– Елена Николаевна, кажется, мы всё же прогадали с этой работёнкой, – возвестила я, когда коллега подняла трубку.

– Неужто не приняли, Ладочка? – ужаснулась методист.

– Хуже, приняли. Даже кота позволили с собой забрать.

– Но? – Елена Николаевна умела читать между строк.

– Но я не представляю, как буду стоять на пути у этого бронепоезда, не соглашаясь пустить его в клуб, – ответила с усмешкой, хоть и понимала, что Лена оную не видит.

– В ка-акой клуб? – опешила методист.

– В обычный, Елена Николаевна, в обычный. В ночной. Я тут сдуру подписалась на то, чтобы стать нянечкой взрослому почти восемнадцатилетнему лбу.

-03-

«На гулянки не пускать, никак и никогда. Курить может, если неймётся, хотя и вредно это. Спиртное вне дома не давать, если хочет выпить – пусть накачивается у себя в комнате. Наркотики – тем более. Не дело наследнику большого бизнеса даже пробовать эту дрянь, а особенно позориться на людях. Потому дома – любые непотребства, вне его – ничего».

Слова отца семейства, решившего тоже озвучить свои инструкции, эхом отдавались в голове, когда я стояла перед дверью комнаты подопечного. Познакомиться с ним мне предоставили возможность самой – родители слишком торопились на работу. Оно и понятно, и так задержались.

Кстати, с первоначальными предположениями о том, что «ребёнка хотят впихнуть в правительство», я не ошиблась. Хотят ведь! Пусть всего лишь в руководство фирмы, но сути это особо не меняет: парня мечтают обучить мыслимому и немыслимому да ограничить во всём. И именно мне выпала возможность стать тем самым ограничителем. Даже как-то жаль пацана, ведь из него хотят сделать… меня?

А что? Похоже ведь! Затворник, который хорошо учится, знает много иностранных языков, никуда не ходит, не пьёт, не курит. Если девчонке это не так уж и нужно, то парню стоит в юношеские годы «попробовать всё», чтобы не беситься в старости.

«Если будут проблемы, обращайтесь к нам. Уж мы-то сможем повлиять на сына…»

Ну, хорошо, возможность приструнить пацана у меня имелась, пусть и призрачная. Главное, пользоваться ей в самом крайнем случае, ибо звание «преподавателя-ябеды» отношениям с ребёнком не поможет. М-да… если, конечно, моего подопечного в «через месяц восемнадцать» можно ещё назвать ребёнком.

Ох, чёрт, он будет меня ненавидеть. Да что там! Уже явно меня терпеть не может просто за само существование.

Собравшись с силами, коротко стукнула кулачком в дверь подопечного. Ответом мне была тишина, потом какой-то шорох и, наконец, приближающиеся шаги. Дверь открылась, являя мне стоящего на пороге парня.

Приветливо улыбнувшись, начала было заранее заготовленную речь:

– Тимофей, здравствуй, мы не…

Договорить не удалось, ибо реакция у подопечного была отменная – Тим мгновенно отгородился от меня злополучным деревянным полотном двери. Пришлось снова стучать, на этот раз уже настойчивее.