В расцвете рыцарства. Тайна королевы Елисаветы

– Мне кажется, мастер Брендон, что вы – самый тонкий льстец на свете! – сказала Мэри, покачав головой. – Меня засыпали похвалами всех родов, но никто еще не доходил до того, чтобы назвать меня доброй. Может быть, люди думают, что это для меня неважно, а ведь на самом деле быть доброй – мое высшее желание. Красива я или нет, это – дело Божьих рук, но быть доброй – личная заслуга. Хотела бы я знать, действительно ли во мне заложено истинное добро и правильно ли вы оценили меня? – Вдруг принцесса с каким-то испугом взглянула на Брендона и резко спросила: – Или вы только посмеялись надо мной?

– Я твердо уверен, что не ошибся в своей оценке вашего характера! – ответил Чарльз. – У вас дивные наклонности к добру. В конце концов все будет зависеть от человека, за которого вы выйдете замуж: он может сделать из вас или ангела, или прямую противоположность его!

Снова лицо Мэри выразило изумление, когда она ответила:

– Кажется, вы правы, особенно в отношении «противоположности». А самое главное – то, что я никогда не смогу сама выбрать себе мужа, так как рано или поздно мне придется подчиниться тому, кто заплатит брату за меня наивысшую цену.

– Да сохранит вас от этого Господь! – почтительно сказал Брендон.

Так как разговор стал слишком серьезным, то принцесса Мэри поспешила изменить его направление на более веселое и сказала со вздохом:

– Надеюсь, что вы не ошиблись, приписывая мне склонность к добру, только подождите, пока вы не узнаете меня поближе.

– Я твердо уверен, что мне не придется ждать слишком долго!

– О, нет!.. Но вот и королева!

Глава IV. Урок танца

Я от души смеялся, когда Джейн рассказала мне о словесном турнире между Брендоном и принцессой Мэри. Меня это столкновение нисколько не удивило, так как я достаточно знал своего хладнокровного друга и был уверен, что заносчивость Мэри встретит у него надлежащий отпор; но это была злосчастная победа, и то, чего не могли добиться красота и веселость принцессы Мэри, довершило ее искреннее признание своих недостатков. И Брендон тоже был очарован ею, его судьба отныне была решена!

Джейн спала в одной комнате с принцессой Мэри. Вечером в день встречи с Брендоном принцесса приблизилась к подруге и стыдливо шепнула ей:

– Что тебе известно об этом Брендоне? Расскажи мне все! Он интересует меня, и мне кажется, что я стану лучше, если встречу больше таких людей, как он. Но он дерзок, как никто другой. Он говорит все, что ему заблагорассудится, и, несмотря на всю свою обходительность, обращается со мной, словно с ребенком!

Джейн рассказывала, пока обе девушки не заснули.

Когда Джейн сообщила мне обо всем этом, я сильно испугался: вернейшая дорога к сердцу женщины – убедить ее в том, что ее ведут к самосовершенству и пробуждают в ее сердце чистейшие склонности и движения! Было достаточно печально, если сам Брендон влюбится в принцессу, но взаимная любовь только привела бы Чарльза на плаху и навсегда разбила бы сердце Мэри!

Через несколько дней после этого я встретил принцессу в покоях королевы. Мэри поманила меня к себе и сказала:

– Недавно я встретилась с вашим другом, капитаном Брендоном. Рассказывал он вам об этом?

– Нет, – ответил я. – Джейн сообщила мне о вашей встрече, но Брендон не сказал ни слова.

И в самом деле, Чарльз ни словом не обмолвился об этой встрече, я же хотел подождать, долго ли станет он отмалчиваться. При всем дворе не нашлось бы больше ни одного человека, способного упустить случай похвастать победой в споре над принцессой Мэри!

– Вот как? – с некоторым раздражением сказала Мэри. – Может быть, он считает, что это такой пустяк, о котором и говорить не стоит? У меня произошел с ним небольшой словесный турнир, в котором, говоря по правде, я не только потерпела поражение, но еще должна была сознаться в этом! Что вы думаете о своем новом друге? Он в самом деле не хвастал, что одержал надо мной верх? Мне кажется, что это молчание говорит в его пользу! – и принцесса Мэри, отнюдь не рассерженная своим поражением, откинула голову, звонко рассмеялась и захлопала в ладоши.

– Что я думаю о своем новом друге? – повторил я ее вопрос.

Этим для меня открылась тема, на которую я мог говорить долго и подробно. Сначала я хотел быть кратким, но, к своему собственному удивлению, встретил в принцессе такую внимательную слушательницу, что моя речь оказалась очень пространной.

– Ваш друг имеет в вас пламенного ходатая, сэр Эдвин! – сказала принцесса.

– Это правда, – согласился я, – но ведь, что ни говори о нем, ничто не будет преувеличено! – Я знал, что принцесса имеет громадное влияние на короля, и решил обеспечить судьбу Брендона вовремя сказанным словом. – Я уверен, что король осчастливит его своей милостью, и надеюсь, что вы найдете случай замолвить за Брендона словечко Его Величеству!