В разгар лета

- Это нанесет тяжелый удар дяде Питеру, - заметила я, - как Крессуэлу.

- Это будет концом его парламентской карьеры, - ответил Питеркин, - но ему остается бизнес. Зная его, я охотно верю, что он действует в обход закона, а что касается клубов, то давно известно, что они из себя представляют, и все-таки они не уничтожены. Я думаю, слишком многие в верхах заинтересованы в подобных клубах и хотят, чтобы они оставались. Интересно, почему об этом заговорили именно сейчас?

Для меня же все стало ясно: это была месть Джо.

Он подозревал дядю Питера и решил отомстить за отца. Я могла представить его чувства, когда его карьера была разрушена, а отец заклеймен как похотливый лицемер; он искал человека, который наслал на семью бедствие, и остановился на дяде Питере. Что он узнал о нем? И действительно ли мой дядя устроил ловушку Джозефу Крессуэлу? Несомненно, он желал занять такой пост, но возможно ли, что все действительно было так, как подозревает Джо?

Дядя Питер удивил меня: он просто не придал скандалу никакого значения. Во взгляде, которым он окинул нас всех за ужином, было только то, что я могу назвать спокойствием.

- Пустяки, - сказал он. - Это все прошлые дела.

Да, именно так я сделал свое состояние. Все вы им пользуетесь, и нет никакой необходимости вам, по крайней мере, разыгрывать из себя святош. И вся моя благотворительность идет отсюда же: когда у меня просят денег, то не хотят знать, как они заработаны.

Я так тщательно скрывал от вас природу моего бизнеса не потому, что я стыжусь его, а потому, что думал, что это вас расстроит. Теперь все позади. Были другие случаи, когда я думал, что все может выйти наружу.

Я последую примеру Джозефа Крессуэла, отказавшись на время от политики. Жаль, я так много мог бы сделать, и мое не правым путем созданное состояние сослужило бы хорошую службу. Однако, насколько я знаю, существуют и другие интересные возможности.

Он продолжал спокойно есть свой обед.

- Мне так грустно, Аннора, - сказал мне тетя Амарилис. - Это моя ошибка. Кто-то украл бумаги из кабинета дяди; он смог туда попасть, потому что я забыла закрыть дверь.

- Тетя, есть много способов войти даже в закрытую дверь. Это достаточно просто для людей, которые занимаются этим всю жизнь.

- Ты имеешь в виду воров? Думаешь, у нас в доме побывал вор?

- Вполне возможно, - многозначительно ответила я.

***

Елена была в тревоге:

- Я не знаю, какое впечатление произведет история с папой на герцога.

- Все будет зависеть от того, насколько ему нужны деньги твоего отца, - безжалостно ответила я.

- Надо же случиться всему именно сейчас!

- Все будет хорошо, - успокаивала я ее. - Джон любит тебя. Дела твоего отца не имеют к тебе никакого отношения.

От герцога Милворда несколько дней не было никаких известий, а затем дядя Питер получил письмо.

Герцог сообщал, что ввиду последних разоблачений любому светскому человеку должно быть ясно, что родство между двумя семьями в данный момент было нежелательно. Бедная Елена была в отчаянии.

Я чувствовала себя виноватой: если бы я не впустила Джо в тот день... Но я не сомневалась в том, что он нашел бы другие пути, столь велико было его желание отомстить.

- Мой отец являлся соперником твоего отца не только в этом деле. То, что он сделал, неописуемо. Я должен был отомстить. А ты бы как поступил?

- За своего отца? Наверное, нет, - сказал Питеркин, - А за твоего. конечно, я понимаю, Джо.

Джо посмотрел на меня:

- Значит, ты не винишь меня?

Я не смогла ему ответить: передо мной стояло несчастное лицо Елены. Я поняла, что никогда не смогу полюбить Джо. Между нами возник барьер, как некогда между мной и Рольфом.

- Ты выслал меня из комнаты, выдумав предлог, чтобы тем временем подняться наверх и пробраться в кабинет дяди, - сказала я.

- Это был единственный способ, Аннора. Ты не стала бы моей сообщницей. И как я мог тебя об этом просить? Но я должен был это сделать.

- Ты не добился ничего хорошо! - крикнула я. - Твои действия не помогли твоему отцу, но разрушили счастье Елены.

- Если Джон Милворд не может пойти против семьи, вряд ли он будет хорошим мужем.

- Елена не думает об этом, а я.., я не знаю, что мне думать.

Мы сидели, глядя на статую Ахилла, такого сильного, такого совершенного, и это наводило меня на мысль о слабости человеческого рода.

Через некоторое время мы встали, чтобы идти. Джо взял меня за руки и посмотрел в глаза:

- Аннора, прошу тебя, попытайся понять меня.

Два скандала вместо одного.

- Я хочу вернуть отцу доброе имя.

- Каким образом? - спросил Питеркин.

- Я хочу, чтобы Хлоя сделала публичное признание.

- Мой отец и внимания на это не обратит.

- Его парламентская карьера будет разрушена, как была разрушена карьера моего отца.

- Отец уже покончил с политикой. Он говорит, что весь мир для него поле деятельности Ты ничего не добьешься, только еще раз вытащишь все наружу, что более повредит твоей семье, чем нашей..

- Я думаю, - грустно сказал Джо, - что общение между нами теперь невозможно?