В рекруты (СИ)

Остальные двинулись за ними. Денис, все еще ничего не соображая, шел вместе со всеми. Идущие рядом мужики посматривали на него с интересом, тихо шепчась меж собой, но заговорить не решались.

Большое облако медленно смещалось к югу, давая скрывавшемуся за ним солнцу взглянуть на землю по-летнему жарким взглядом. Денис снял ветровку, обвязав ее рукавами вокруг пояса. Но все равно белая футболка насквозь промокла от пота.

— Ить, бельишко у него какое, — приостановил лошадь оглянувшийся Гришка. — Аки у барышни знатной. Тонкое да белоснежное. Не содомит ли ты часом, паря?

— Русский я, — буркнул тот, еле шевеля пересохшими губами. — Дайте попить, пожалуйста.

— Неча, — ответил рыжий и, толкнув лошадь коленями, направил ее вперед. — У Мелового ручья остановимся, тогда и попьешь.

— Далеко до этого ручья, брат? — обратился Денис к шедшему рядом крепкому розовощекому парню.

— Версты три, если не боле, — отозвался тот. — Ты послушник монастырский либо? Только чой-та стрижен коротко так?

— С чего ты взял? — удивился он вопросу розовощекого.

— С того, что ты меня братом окликнул.

— Ну и что? Как гласит народная мудрость, человек человеку друг, товарищ и брат.

— Ишь ты, как мудрено сказал, — подивился розовощекий. — Чего ж мы тогда воевать идем других человеков, коли они нам други да братья?

— А ну, цыть! — рявкнул офицер, смешно выпятив верхнюю губу, будто стараясь заткнуть усиками ноздри. — Не по вашим мозгам рассуждать о государственном промысле.

Собеседник Дениса тут же втянул голову в плечи и, потупив взгляд, пошел молча.

— Ты, сдается мне, грамоту разумеешь? — обратился к Денису офицер.

— Единственное, что я не разумею, — отозвался парень, — это где я и что со мной случилось.

— Может, и прав Гришка, — задумчиво глядя на Дениса, произнес офицер. — Может, и стоит десяток плетей всыпать для вразумления и более ясного изъяснения. Эй, Гришка!

Окликнув рыжего, он пришпорил лошадь и пронесся на сотню шагов вперед, после чего снова перешел на шаг.

— Что думаешь об этом, кхм? — спросил он у догнавшего его Гришки.

— Чудной, одно слово, — пожал плечами тот. — Одежки такой я никогда не видел. И не нашенская, и на европейскую не похожа. И говорит чудно, вроде по-нашенски, а понятно не все. Думаю я, шпиен енто.

— Нет, Гришка, — возразил офицер, приподняв фуражку и почесав макушку. — Шпиены не глупы, чтобы так наряжаться. Не княжич ли это непутевый какой? Гляди, какой холеный да пригожий. И разговаривает без почтения, будто с ровней, а то и свысока. Не встрять бы нам с ним в какую историю.

— Дык, чего ж он тут делал-то, княжич если? — подивился рассуждениям начальника Гришка.

— А может, дружки подшутили, — предположил тот. — Мы по молодости так делали, коли кто упьется на пирушке, кинем его в телегу, да и вывезем в чисто поле. Вот и этот, может, приехал к кому погостить, потому мужики его и не знают.

— Это как же, гостя, что ли, по пьянке выкинули? — подивился рыжий.

— Так, по пьянке же, — хмыкнул офицер.

— При моей памяти вы такого не вытворяли.

— При твоей памяти, Гришка, я еще слишком юн был. То уж потом было, когда тебя забрили.

Рыжий был родом из деревеньки в которой находилось имение Стерлиных. Василий, будучи мальчишкой, с позволения родителей проводил время в играх с деревенской ребятней. Был он дружен с Ванькой, своим одногодкой и младшим братишкой Григория. Потому-то рыжий, волею судьбы служивший теперь под командой молодого офицера, иногда мог по старой памяти сорваться на панибратское отношение к подпоручику, и тот не обращал на это внимание.

— И что ж нам теперича делать с ним, ваш бродь?

— Попервой узнать надо, кто он все ж таков. Вот только как узнать, коли сам не говорит.

— Плетей, дык…

— А ежели княжич али еще из какой знати, а? Сам потом не хошь плетей отведать?

— А как же тогда, ваш бродь?

— А вот и надо его разговорить. Узнать поболее. До ручья дойдем и встанем. Пусть даже и заночуем там. Небо вон чистое, дождя не предвидится. А то гоним его пеше, аки мужика какого.

— Дык, вдруг он и есть мужик, скоморох какой ряженый? — предположил Гришка.

— Может, и так. Да слишком ткани на его одежках тонкие, сразу видно, дорогие. Откуда скомороху в такие наряжаться? Нет, Гришка, надо разузнать точно, кто он есть. Ты прислушивайся, о чем он с мужиками говорить будет, но не встревай. Коли что, сообщай сперва мне. Понял?

— Так точно, ваш бродь, все понял. А ежели не княжич окажется, можно будет плетей всыпать?

— За что? — задал рыжему резонный вопрос офицер.

— Дык, это, — замялся Гришка. — Ну, может, тогда кому из мужиков всыпать? Они-то уж точно не княжичи.

Офицер с минуту задумчиво смотрел на ехавшего рядом рыжего, потом отмахнулся от него, как от надоедливой мухи, и остановил лошадь, поджидая пеших.