В рясе смертника

Ай да Семенов-младший, ай да сукин сын! Вот, значит, как ты стараешься для своих дружков. И врач знакомый из соответствующего лечебного учреждения у тебя имеется, чтобы одинокую пожилую женщину в буйные психи записать и в палату-камеру определить, где из тихой и безобидной старушки при помощи сильнодействующих лекарств быстро сделают полную амебу. Слишком дорогой ценой заплатила Августина Леопольдовна за свое любопытство. Впрочем, не все еще потеряно, главное – прижать опера как следует и на сатанистов выйти… Ну держись, рыжий, пришло время платить по счету!

…Оперуполномоченного Романа Семенова в его кабинете я не застал. Сказали, выехал с группой на кражу, будет позже.

– А вы по какому вопросу, святой отец? – ухмыльнувшись, поинтересовался сидящий за вторым столом в прокуренном тесном кабинете грузный мужчина в штатском. Когда я вошел, он торопливо спрятал под стол початую бутылку и теперь дожевывал бутерброд с колбасой, явно без удовольствия запивая его холодным чаем из стоявшего на подоконнике стакана. – Уж не по сатанистам ли тем?..

– Вы очень догадливы, – ответил я. – Кое-что вспомнил, нужно срочно рассказать лейтенанту. Не возражаете, если я его подожду?

– Дело ваше, – невнятно проговорил с набитым ртом милиционер. – Только тогда в коридоре, там есть стул, если не уперли. Я через минуту ухожу и закрываю кабинет, – предупредил он, бросая в мусорную корзину под столом скомканную промасленную газету, и без стеснения вытер руки о край видавшей виды шторы.

Хромой стул с драной, прожженной сигаретами обивкой оказался на месте, на него я и присел. Вскоре проводил взглядом покинувшего кабинет похожего на гризли косолапого оперативника. Напевая под нос, цветом и формой смахивающий на сливу, какую-то блатную песенку, он не спеша прошел в сторону лестницы, не удостоив меня взглядом. После него в коридоре долго держался запах спиртовой настойки на клопах…

Вопреки моим представлениям, в здании райотдела незаметно было кабинетной суеты, по коридорам не спешили по вызову группы захвата в полной боевой выкладке. Изредка появлявшиеся в поле моего зрения милиционеры разных званий и формы одежды лишь искоса поглядывали на меня и проходили мимо, иногда перекидываясь между собой парой слов вполголоса и не задавая никаких вопросов о цели моего прихода. Два раза сержанты провели по коридору задержанных – развязную полупьяную женщину явно облегченного поведения с фингалом под глазом и ссадиной на скуле и прикованного наручниками к запястью конвоира угрюмого бритоголового быка с квадратной челюстью, тяжелый и брезгливый взгляд которого выражал отношение к жизни вообще и правоохранительным органам в частности лучше любого транспаранта на груди пикетчика.

Лейтенант Семенов появился только через два часа, вынырнув из-за угла в облаке сигаретного дыма, с пухлой папкой-скоросшивателем в руке. Заметив меня, терпеливо поджидавшего возле запертой двери кабинета, ничуть не удивился – видимо, в дежурной части его предупредили о необычном посетителе.

– Не думал вас снова увидеть, отец Павел, – сказал вместо приветствия генеральский отпрыск, заталкивая ключ в замочную скважину. В его словах таился двойной, хорошо мне понятный коварный смысл. Лейтенант, являвшийся не только сообщником сатанистов, но и милицейским опером, не мог не знать о ночном пожаре в Стрельне, который должен был стоить мне и отцу Сергию жизни. А тут вдруг такое невезение – подпол… Увидеть меня целым и практически невредимым, если не считать покрасневших глаз и перебинтованной руки (остальные повязки скрывала ряса), было для него, конечно же, неожиданностью.

– Ладно, входите, раз пришли… – пригласил Семенов-младший, первым заходя в кабинет, бросая папку на захламленный всевозможными бумагами облезлый двухтумбовый стол и усаживаясь в явно позаимствованное где-то кожаное вращающееся кресло с высокой спинкой. – Говорите, зачем пожаловали, у меня мало времени. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем вы ко мне пришли и столько торчали в коридоре! Дело ваше, как и следовало ожидать, передали наверх, Томанцеву, а мне чужие проблемы до лампочки. Своих хватает, во-о! – Оперативник чиркнул себя ребром ладони по выпирающему кадыку и, щурясь от дыма, раздавил в полной окурков пепельнице еще один. Откинувшись на спинку кресла, не спеша достал из кармана модного пиджака цвета «соль с перцем» пачку жевательной резинки и бросил в рот освежающую мятную подушечку.

– Наш зам на пенсию выходит, все мужики уже в кафешке за углом, так что давайте в темпе, если есть что сказать… – активно работая челюстями ради спасения от коварного кариеса, решительно потребовал опер, демонстративно поглядывая на дорогие наручные часы.

– Это хорошо, что все коллеги уже за столом, – запирая кабинет изнутри на ключ, спокойно сказал я. – Нам, стало быть, никто не помешает вдумчиво поговорить по душам.

– О чем вы, батюшка? – ощерился в самодовольной улыбке юный милиционер Рома, поудобнее устраиваясь в офисном кресле из-под чужой задницы и еще не успев уловить в моих действиях подвоха. – Я вас не понимаю, объясните…