В ритме фламенко

Впрочем, эта ценная мысль посетила хорошенькую головку молодой женщины только к двум часам ночи, когда после запланированного похода в кино на удручающе скучный фильм она обнаружила свою собственную персону в каком-то продымленном насквозь и жутко шумном кафе, название которого так и осталось ей неизвестным.

Маргарет затащила сюда развеселая компания немецких туристов, которые старательно осматривали достопримечательности древнего города и к вечеру уже так наосматривались, что готовы были дружить со всяким, кто попадется им под горячую и уже довольно неверную тевтонскую руку.

В каком именно месте Барселоны неразумная искательница рискованных приключений столкнулась с этими сынами и дочерьми Рейна, она уже и сама не помнила, кажется, сразу после кино… или в Готическом квартале, куда забрела совсем уже в тоске и одиночестве.

Дело в том, что дальнейший их маршрут по городу проходил в основном по подвальчикам, где подавали молодое вино. И теперь в голове Маргарет весело шумело бесшабашное «Кастель-де-что-то-там», подталкивая к разнообразным подвигам и свершениям.

Здоровенный светловолосый немец, сидящий рядом с ней на грубой деревянной скамье, что-то горячо втолковывал на своем родном языке, размахивая бокалом с вином так энергично, будто это была тяжеленная кружка с пивом. Речь его, судя по всему, отличалась необычайной цветистостью и выразительностью, вот только по-немецки Маргарет совсем не понимала, а слабые начатки английского выветрились из головы ее достойного собеседника еще в первый час знакомства.

Две молоденькие немки и неизвестно как затесавшаяся в эту шумную компанию итальянка тоже активно что-то обсуждали, пользуясь одновременно испанским разговорником, языком жестов и корявыми рисунками, нацарапанными на бумажных салфетках. Разговор, как ни странно, клеился — его предметом были, ясное дело, моды различных стран.

В маленьком подвальном помещении плавали клубы сигаретного дыма, оглушительно орал телевизор, звякали бокалы, шумели посетители. Особенно Фридрих. Или Райнхарт? Или Отто? Как же его зовут, ведь все же познакомились?..

В мучительной попытке сосредоточиться Маргарет потерла ладонями виски. Голова раскалывалась, перед глазами плавали разноцветные пятна. Не следовало столько пить. И еще до дома как-то нужно добраться. Какое счастье, что завтра суббота!

И почему не приехал Микаэль?

Добродушное широкое лицо Фридриха-Райнхарта-Отто плавало в сигаретном дыму, будто в невесомости. Он что-то продолжал горячо доказывать, для пущей убедительности положив свою лапищу на тонкие пальцы молодой женщины.

Что же он говорит-то? — в тоске подумала Маргарет, при этом радостно улыбаясь и поощрительно кивая собеседнику. Надо же как-то поддержать диалог. Черт, красивый язык — немецкий, только уж очень непонятный!

— Герти, Ханна, чего он хочет? — наконец осведомилась Маргарет, после непродолжительной борьбы с собой справившись с неловкостью. А то общение явно зашло в тупик, да и голова упорно отказывалась соображать в столь поздний час. — Что-то я не все улавливаю.

— Что? Я ничего не слышу! — жизнерадостно завопили обе немки, пытаясь перекричать слитный шум, стоящий вокруг их столика.

— Я ничего не понимаю! Что он говорит?

— Я ничего… А, не понимаешь? Ясно!

Герти — или Ханна — подергала своего приятеля за рукав и быстро затараторила по-немецки. Тот ответил. Про Маргарет временно все забыли. Молодой женщине мучительно хотелось сползти под заставленный едой и выпивкой стол и забыться сном. Ноги гудели от усталости, спина сгибалась сама собой наподобие вопросительного знака.

— Так что он говорит? — попыталась она все-таки выяснить.

Немки захихикали и переглянулись. Потом ближайшая ткнула свою английскую соседку в бок. В боку заныло.

— Он говорит, что хочет… Как это?.. Хейрате… А, да, жениться! Просит фройляйн выйти за него замуж.

— Меня, что ли? — искренне удивилась Маргарет.

— Ну да. Хейнрих… — Так вот, оказывается, как его зовут! — Хейнрих любит блондинок. Именно это. Он хочет жениться на фройляйн и спрашивает, не замужем ли она уже.

На этой радостной ноте вечеринка для Маргарет завершилась, потому что она все-таки уронила руки на стол, а голову — на руки и блаженно заснула, оставив вдохновенную речь белокурого Хейнриха без ответа. Впрочем, он все равно ни единого словечка не понимал ни по-английски, ни по-испански. Что такому скажешь?

К чести славных немцев, они не бросили свою случайную знакомую на произвол судьбы, а, с немалым трудом растолкав ее и с достойным другого применения упорством выяснив адрес отеля, доставили так толком и не проснувшуюся молодую женщину до дверей номера.

С утра бедняжке пришлось ощутить все последствия неумеренных вчерашних возлияний. Глаза слипались, в голове немилосердно шумело, руки и ноги затекли, во рту стоял ужасный привкус. Жажда одолевала, будто после недели путешествия по пустыне.