В ритме неспящего города

Золотисто-янтарные глаза блондина загорелись в предвкушении. Как же удачно он сегодня заскочил после смены в этот район. И счастье, что додумался переодеться и сполоснуться. Вряд ли бы ему так повезло, останься он в провонявшей насквозь бензином и потом рабочей одежде. Правда под ногтями всё равно осталась въедливая чернота, но вроде его новая знакомая не особо заострила на этом внимание.

Двойная победа.

К тому времени, как машина Лорелеи припарковалась на подъездной дорожке у светло-розового дома (о, как она всегда ненавидела этот цвет), Ханна уже вернулась с прогулки: переодевшаяся в удобную одежду и сидящая с новенькой книгой на мягком диванчике в просторной гостиной пастельных оттенков (слава богу, не розовых). Гостиная была совмещена со столовой и отделяла коридор тонкой стеллажной перегородкой, из-за которой и появилась сестра. Злая, с пакетами и с красочным пятном на кофте.

– Что случилось? - забыв, что они не разговаривают, а она вообще обижена, спросила Ханна.

– Снова наткнулась на этого придурка, - ставя купленные сладости на кофейный столик, замерший на трех выгнутых ножках рядом с диваном, хмуро отозвалась Лори. - Того, что меня чуть не сбил.

– Что, опять бросилась ему под колёса?

– Если бы. В этот раз он снёс меня своей тушей. Втащить бы ему по роже. Даже не извинился. Ещё и меня виноватой сделал. Снова.

– Так в прошлый раз ты и была виновата, - заметила Ханна. На неё воззрились сердито прищуренные тёмно-карие глаза, но блондинку это не проняло. - Что? Это ведь ты вылетела на дорогу, разве нет?

– Спасибо за поддержку, - съязвила Лорелея. – Она бесценна.

– Всегда пожалуйста, - отозвалась сестрёнка, откладывая книгу, отставляя чашку с чаем, что всё это время держала в руках и с предвкушением потянувшись к ароматным коробочкам. - Взятка?

Лори многозначительно пожала плечами в момент делаясь невинней овечки.

– Не понимаю о чём ты.

Блондинка в ответ усмехнулась. А то она не знала всех этих её штучек. Да и долго дуться Ханна не умела, так что последние сутки лишь делала вид, что не разговаривает с сестрой, так, проформы ради. Чтобы ту чуток погрызла совесть. И, может, продержалась бы ещё денёк, но тут такие дары принесли, что уже невозможно сопротивляться…

– Так и быть, принимаю, - первое попавшееся в партии черничное пирожное было с удовольствием надкусано. Ханна от наслаждения даже глаза прикрыла. Что поделать, у всех свои маленькие слабости. Её - сладкое.

– Вот и славно. Всё, я ушла в душ, - удовлетворенная воцарившимся в доме миром и гармонией Лорелея направилась к лестнице.

– А меня на свидание пригласили…

– И ты согласилась?

– Ага. Он вроде милый.

Ответ Ханны заставил дать задний ход. Ладно. Душ подождёт. Милый? Ого. С учётом того, что в последний раз слово «милый» по отношению к какому-либо парню было произнесено придирчивой и капризной в выборе партнера сестрой года так полтора назад, намечалось что-то интересное…

Они едут в машине по ночной дороге. Быстро едут. По-другому Йен не умел. Нога сама вжимала педаль газа, а спидометр давно перевалил за сотню миль в час. В пахнущем помесью кожаной обивки, табачного дыма и дорогих духов салоне набирала обороты ссора.

Ничего особенного, очередная бытовая мелочь: грязные вещи, разбросанные по квартире, и нежелание ехать на выходных к её маме в пригород. Да и откуда взяться желанию? Это было самым ненавистным для Йена занятием.

Такие скандалы не редкость. Когда живёшь вместе уже столько лет и готовишься к свадьбе – приходится жертвовать свободой и терпеть нотации. Главное, что выбранный тобой человек того стоил. А Кара стоила. Она любила его и принимала. И никогда не пыталась перевоспитать, приняв его образ жизни.

Никто ничего не понял. На резком повороте Йен, стряхивая в приоткрытое окно пепел с сигареты, пропустил момент и резко вывернул руль, чтобы не влететь лоб в лоб со встречной машиной. А затем удар.