В ритме неспящего города

Лорелея в ответ лишь снова от него отмахнулась. Ещё и грубо отпихнула. Её всю трясло. Со стороны можно было подумать, что это следствие аварии, вот только трясло её от дикого страха. Она лишилась главного средства заработка. Что ей дальше делать без машины? Где она возьмёт деньги?

― Сможешь достать или нет? ― продолжала наседать она на Оуэна.

― Всё, хватит! ― Келлер вцепился Лорелее в плечо, насильно таща за собой к Шелби. ― В машину. Живо.

― Отвали, ― попыталась вырваться та, но Йен держал крепко. ― Отвали, сказала! Оставь меня в покое!

Ноль реакции. Лори грубо запихнули на пассажирское сидение.

― Закрой рот и сиди тихо! ― рявкнули на неё, хлопая дверцей.

― Больно же, придурок! ― бросила она ему вдогонку, прижимая к груди и стискивая ноющее с каждой минутой всё сильнее вывихнутое запястье. Келлер либо не услышал, либо сделал вид, что не услышал очередные оскорбления. Молча сел за руль, и тачка сорвалась с места, выезжая с песчаной насыпи на дорогу. ― Куда мы едем? ― тишина. Лорелея и так вся на нервах, готова была зарядить ему по лицу. ― Я спросила: куда мы едем??

― Я, кажется, велел тебе закрыть рот.

― Не смей так со мной разговаривать!

― Я буду разговаривать с тобой так, как посчитаю нужным.

― Останови машину!

― Если не заткнёшься, заклею тебе рот, поняла?

Лорелея ушам не могла поверить. Да что он из себя возомнил? На её памяти подобный тон мог позволить себе только её придурошный папаша. И то, тот больше просто орал, когда ему всё не нравилось или когда суп оказывался недостаточно горячий. А тут на неё вроде как и голоса не повышали, но эта интонация… В ней читалась и едва сдерживаемая злость, и гнев, и… что-то ещё. Другое.

Йен гнал по дорогам Рино, едва успевая следить за указателями. Скулы дергались, зубы сжаты, венка на виске пульсировала, руки стискивали руль. Движения резкие, нервные. Шелби чувствовала настроение хозяина, то и дело рыская и дёргаясь. Лори недоверчиво вглядывалась в водителя, озарённая догадкой…

― Ты… волнуешься? ― её голос дрогнул. Какой уж там кричать. ― За меня?

Йен, видимо, хотел съязвить в ответ, но заметив её неподдельное удивление, всеми красками расплывшееся на побитом женском лице со следами багровых подтёков, просто недоуменно покачал головой. Волнуется? Ну нет. Это совершенно неподходящее слово для определения того спектра эмоций, что сейчас в нём зашкаливали.

Волнуется. Ха. Да он на грани! Нервы натянуты как струна. С трудом удавалось контролировать себя и не заорать во всё горло, вымещая злобу на приборной панели. А ещё больше хотелось схватить Лорелею за шиворот и тормошить, тормошить, тормошить. Разок даже подзатыльник дать, чтобы хоть немного вразумить. Неужели она не понимает, что творит с собой и с ним?

Волнуется. По ощущениям его словно пропустили через измельчитель. Ноги ватные, нервная дрожь отбивает в ушах, сердцебиение не хочет замедлиться даже сейчас, когда самое страшное вроде как уже позади, а перед глазами снова и снова: удар… ещё один удар…

Лорелея не смогла бы понять и толики того дикого животного ужаса, что разрывал Йена. Страх потерять близкого человека ― вот что его ломало. Что за нелепая насмешка судьбы? Почему это должно повторяться? Есть миллионы других способов, но нет ― опять машина, опять авария… Именно поэтому он больше не хотел снова к кому-то привязываться. Снова чувствовать. Снова полюбить. И снова потерять. Второй раз он уже этого не переживёт.

Йен нашарил в кармане телефон, выискивая в списке контактов нужный. Лори краешком глаза успела заметить знакомое имя на дисплее, и особо не понимая, что делает, дёрнулась, выбивая смартфон из его руки пока тот не успел нажать на вызов. Телефон упал куда-то в ноги.

― Окончательно тронулась умом? ― ошалело тряхнул головой Келлер.

― Не звони Ханне! Пожалуйста. Она же с ума сойдет.

― Она всё равно узнает.

― Но лучше потом! Не сейчас. Лучше пускай лично увидит, что со мной всё в порядке, чем будет себя накручивать попусту.

Йен устало вздохнул.

― Если с тобой всё в порядке.

― Ушибы и царапины. Разумеется, в порядке.

― Вот это мы сейчас и узнаем.

Быстрый взгляд на очередной указатель с больницей общего типа Ренаун Чилдренс и резкий поворот с Кирман-авеню на Милл-стрит.

― Больница? ― скривилась Лори. ― Может не стоит? ― её смерили таким взглядом, словно глупее ещё она ничего в своей жизни не говорила. ― Они же начнут выспрашивать. Не хватало только, чтобы полицию вызвали.

― С этим я разберусь, ― Шелби, наплевав на запрещающий въезд знак, вывернула к длинному сооружению, выросшему неровным гребнем вдоль трассы и замерла у главного входа.

Йен помог Лорелее выбраться из машины, придерживая её под локти и за талию. Впервые за долгие годы она не отказывалась от чьей-то помощи. Шоковое состояние проходило, а вот боль в теле, словно её хорошенько отпинали, сводящий с ума треск голове и протяжное нытье кисти усиливались. Тут уж не до самостоятельности. Да и чего не отнять ― приятно было чувствовать кого-то подле себя.