В ритме сердца

Остин… Я всегда хотела быть твоей. Только твоей. Душой и телом. Для меня всегда был, есть и будешь только ты.

Я – твоя.

Я хватаюсь за мою любовь к нему, как за последнюю в мире надежду, чтобы хоть немного развеять облако коварных чар мужчины и попытаться возвести вокруг себя невидимые стены, через которые он не смог бы столь властно и нагло пройти.

С глаз постепенно слетает порочная пелена, я вновь возвращаю себе способность чувствовать и ясно мыслить.

Мне больно. Да, мне наконец-то больно. Бедро в руках мужчины ощутимо саднит, а сдавленная шея болезненно пульсирует. Но мне плевать! Я должна освободиться, чтобы остановить его!

Что он со мной делает? Это дурман? Наркотик? Гипноз или магия?

К чёрту! Сейчас это неважно. Мне просто нужно перед ним устоять. Меня больше не волнуют ни деньги, ни мерзкая работа в «Атриуме», что привела меня в руки самого Дьявола.

Пошло всё в пекло!

Мне ничего не нужно! Я лишь хочу себя спасти, благополучно выбравшись из его сладостного плена.

Да, он по-прежнему красив и невероятно притягателен, но с каждой секундой я всё больше понимаю, что для меня он ничего не значит. Он просто не может быть важным для меня! Это всё нереально. Он что-то делает со мной.

На самом деле нет никакой палящей жажды в его поцелуях и искусных ласках. Нет плотского желания отдаться ему прямо у стены приватной комнаты.

Он не тот, кого я по-настоящему желаю. Не тот, кому принадлежит моя душа. Он просто клиент. Ничего особенного. Он просто ещё один из тех, от кого мне уже миллион раз приходилось отбиваться.

Мысленно я ставлю на повтор эти слова и представляю лицо Остина в надежде, что это мне поможет преодолеть соблазн.

Я прикрываю веки, чтобы больше не смотреть в магическую черноту его глаз. Я должна вырваться из этой губительной пучины, и лишь она одна, возможно, сможет мне помочь.

Сейчас, как никогда прежде, мне нужно вернуть себе защитный образ «Аннабель», что никого не чувствует и не желает. Её не искусить, не соблазнить, не окутать чарами. Её сознание не поддаётся подчинению, а тело не откликается на ласку. Она абсолютно пуста и непроницаема. Она просто играет.

Всё, что мне остаётся сейчас сделать, – это добраться до неё.

Нужно успеть, пока ещё не поздно. До того, как произойдёт непоправимое.

До того, как я бесповоротно потеряю себя.

Адам

Стоило ей только войти в комнату, я сразу же ощутил это вновь – совершенно новое для меня зыбкое странное чувство, кружащее голову, обтягивающее кожу палящей материей и свербящее в каждой части тела.

С каждой пройденной секундой рядом с ней болезненное напряжение стягивается прочным узлом в районе паха с такой силой, что мозг методично пытается вырубить все свои кабели из сети, побуждая меня не сдерживаться и наброситься на то, что мне так необходимо.

И потому мне как никогда прежде приходится взять под строгий контроль две вещи: свои эмоции, для того, чтобы не выдать своего замешательства от её необъяснимого воздействия на мой организм, и выдержку – чтобы в первые же секунды не разорвать дикарку от ощущения сладостной дрожи её тела в своих руках.

С самого начала она боялась: неуверенные шаги и прерывистое дыхание выдавали её нарастающее волнение, но не было в ней и капли того страха, что у других женщин является первым и самым главным признаком моего «очарования».

Я до одури хочу овладеть загадочной девчонкой, чтобы понять, до какого блаженства она способна меня довести, потому что впервые в жизни мне выпал шанс опробовать на себе мистическое влияние, которому я на протяжении всей жизни подвергал женщин.

И если это именно то, что им всегда приходится переживать в моём присутствии, то теперь я даже не удивляюсь, почему их трясёт как осиновые листья на ветру.

Это страшно возбуждающие, короткие, но мощные по силе импульсы, пробуждающие в теле скрытые механизмы, что срабатывают как сильнейший допинг, до максимума усиливающий сексуальное влечение. Так же своим взрывным эффектом он стимулирует физическую способность тела впитать в себя тройную дозу удовольствия и опутывает мозг туманной негой, тем самым отбивая всякую возможность совладать с порочными инстинктами, что многие из нас день за днём всячески подавляют.

Со мной в этом плане всё просто: я не собираюсь вести внутреннюю борьбу между телом и разумом, чтобы противиться своему стремлению заполучить дикарку и всецело отдаться ей в ответ. Наоборот, я горю от невозможности дождаться, когда мы наконец приступим к самому интересному и умопомрачительному сексу в моей жизни.

Осталось ещё немного, и я сломлю строптивую девчонку, которая какого-то хрена отказывается выпускать свои желания наружу, обескураживая меня своим решительным отпором.

Она в самом деле пытается. Даже сейчас, когда бесследно тает в моих объятиях, она, как никто прежде, стойко отбивается от моего пленительного натиска.