В ритме сердца

Не помешает сердцу жарко биться.

Среди шелков, на пышном царском ложе

Устало веки томные смежит,

Но под ее атласной лунной кожей

Отравленная страстью кровь бежит.

О сколько их - и мертвых, и живых,

К ногам ее в безумьи припадая,

Молили о минутах огневых

И грезили о снах земного рая.

Цветные разгораются каменья

В мерцаньи оплывающих свечей,

Она припомнит всех без сожаленья

В плену иных костров, иных ночей.

Припомнит всех - кто лгал и кто любил,

Средь них того, кто, не подвластен страху,

Секиру палача благословил

Вчера, склоняя голову на плаху.

Сказал так странно: "Рая мне - не надо,

Он лишь для тех, кто прожил, не любя,

Рай ложь, а я пройду дорогой ада,

Я знаю, что в аду найду тебя."

Скользнула по плечам волна волос,

И улыбнулась бледная царица...

Змея-минутка в куще душных роз

Ей с каждой ночью все яснее снится.

Не успела я допеть, как раздался телефонный звонок. Юра поднял трубку.

- Да... У меня... Что?... Тебя, - сказал он и протянул трубку мне.

- Алло?

- А ты что там делаешь? - осведомился Андрей.

- Тебе скажи...

- И все-таки?

- Про вызывание духов спрашиваю. Ты сегодня появишься у меня?

- Нет. Сегодня никак не могу. Ни минуты свободной. Ты домой собираешься?

- Зачем? Ты же не придешь... - Я притворно вздохнула.

- Ну, передавай Акеле привет, - издевательски вежливым тоном сказал он.

Я рассмеялась.

- Леша, тебе привет от Андрея.

- Ему тоже.

- Он тебе тоже привет передает.

- Так он там?!

- Да. А что?

- Ничего, - сердито буркнул Андрей. - Аленка, выполнишь мою просьбу?

- Смотря какую, - осторожно ответила я.

- Славка! - Юра сорвался с кресла и вылетел в соседнюю комнату, где находился параллельный телефон. - Слезь с телефона немедленно!

Послышался грохот, ругань и какая-то возня.

- Так ты выполнишь мою просьбу?

- Хорошо, хорошо...- рассеянно ответила я.

- Поцелуй Акелу, - вдруг заявил Андрей.

- От тебя? - поддела я его.

- Конечно, нет! Еще чего не хватало!

- Ах да, у тебя же есть Саша...

- Спасибо, Аленка, одна ты нас понимаешь, - язвительно поблагодарил он. - Ну так как насчет моей просьбы? Ты обещала.

- Зачем тебе это?

- Просто. Ладно, позови лучше Леху.

Я позвала. Леша молча слушал Андрея и улыбался. Потом он выглянул в другую комнату и спросил у меня:

- Где Юра?

Бу-бу-бу по двору гоняет, по-моему. Подойди-ка сюда, - позвал Леша.

Я подошла.

- Твой друг так просит - может, не будем мучать человека?

- Ну, если очень просят, надо выполнить, - поддержала я игру. - Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

Из трубки донеслись возмущенные вопли. Леша обнял меня свободной рукой за шею и поцеловал. Я могла бы сказать, что растерялась, но это была бы не вся правда. Мне вовсе не хотелось останавливать его.

- Сделано, - серьезно сообщил он Андрею. - Он говорит "бис", - сказал Леша мне, и мы не заставили себя упрашивать.

Из трубки донесся голос Андрея.

- Третий - лишний, - сказал ему Леша и повесил трубку.

Как выяснилось, мы прекрасно могли обойтись и без советов Андрея.

Со двора донесся дикий рев. Мы выглянули в окно и увидели, как большой белый петух несется по двору сломя голову, а за ним, держась за клюнутое место, гонится Вечно Недовольный. Раздался удар - и отфутболенный петух взмыл в воздух.

Юра и Бу-бу-бу вошли в дом.

- Садись, Славик, - елейным голосом сказал Юра, услужливо придвигая брату стул.

- Пешком постою, - пробурчал Вечно Недовольный.

- Славик, что я тебе говорил? - спросил Юра, и тот сразу выдавил из себя улыбку.

- А что ты ему говорил? - поинтересовалась я.

- Я пообещал ему, что если он сейчас же не улыбнется, то я сделаю так, что ему придется улыбаться всю оставшуюся жизнь.

Не прошло и пяти минут, как пришел Андрей. Странное дело - оказывается, время у него есть...

- Великий Бдун приперся бдить, - угрюмо прокомментировал Бу-бу-бу, и тут же снова нацепил на лицо улыбку.

Хмуро поздоровавшись со всеми, Андрей сел в угол и сидел там такой же надутый, как Бу-бу-бу. Никогда в жизни я не видела его таким. Будь на его месте кто-то другой, я бы подумала, что он ревнует меня к Леше.

Только после того, как Леша ушел, он немного оттаял и даже спел "Охоту на волков". Домой мы шли вместе.

- На фиг он тебе нужен? - спросил Андрей, продолжая хмуриться.

- Просто так.

- Не надо просто так! Что, делать нечего? - снова начал заводиться он.

- Постой-ка, Андрей, а ты-то что так психуешь?

- Он мне не нравится! - заявил он, и на его живом лице отразилось все, что он думал о Леше.

Как всегда, когда он злился, его глаза начали менять цвет, и вскоре из серых стали почти желтыми.

- Ну и что? Какое это имеет значение? Мне-то он нравится.

Он воззрился на меня и скроил удивленно-презрительную рожу.

- Какой у тебя извращенный вкус! Он же альбинос, - Андрей хмыкнул и с издевкой протянул:

- Акела... Акела промахнулся, Акела промахнулся...

- ...Акела не промазал, - прервала я его тираду.

- Аленка, не встречайся ты с ним больше, ладно?

- Извини, но, по-моему, тебя это никак не касается. Разве нет?

Тебе же он не мешает?

- Мешает! - отрезал он. - Может, я за Зверя беспокоюсь. Друзья все-таки.

- Тогда тем более не будем об этом. Зверь сам о себе позаботится.

А с Лешей я буду встречаться.