Читаем В ритме сердца полностью

– Нина, передай Владу, – незаметно для самого себя, в волнении, перешёл на неофициальную форму обращения к другу, –как только он позвонит, чтобы сиюминутно связался со мной, а если вдруг появится в офисе, то гони ко мне. Я буду на месте, сегодня никуда не выезжаю.

– Хорошо, Роман Владимирович, я всё передам Владиславу Евгеньевичу, – чётко заверила девушка, и я, отключившись, запустил пальцы в свои волосы.

Сколько мне ещё ждать?.. Час, два?

Минуты снова неумолимо бежали вперёд, а Влад так и не выходил на связь. Наконец, не выдержав мучительной пытки временем, сам решил позвонить потерявшемуся другу. Телефон, который я практически не выпускал из рук, снова ожил. Чёрт знает что творится! Уже почти конец рабочего дня, а я ещё не привёл в порядок многие необходимые для следующих деловых встреч документы.

Выбрав номер из списка контактов и нажав на зелёную кнопку вызова, поднёс телефон к уху. Долгие протяжные гудки неприятно резали слух, но через минуту ожидания трубку всё же сняли.

– Алло…

– Чёрт побери, Влад, где тебя носит? – в нетерпении я чуть не сорвался на крик, соскочив при этом с кресла и нервно заходив по кабинету. – У нас проблемы со строительством дома на Фугенфирова, – решив начать издалека, вспомнил об одном непримиримом заказчике. – Этот тупица вздумал менять планировку без согласования с нами. Ты мне срочно нужен в офисе.

– Мы же с ним уже это не раз обсуждали, – как-то устало выдохнул Влад, а я всё ждал, когда же он заговорит о Марине. – Я не могу бросить сейчас объект и стремглав нестись к тебе. Это невозможно, я не могу разорваться. Кстати, ты разве на хочешь спросить, как продвигаются дела по убеждению нашей малышки работать над дизайном твоей одичалой берлоги?

– Да, как раз хотел уточнить, – деланно заметил я, будто только что вспомнил о ней. – Говори…

– Нет согласия, – мгновенно огорошил меня Влад. – А ты что думал? Что её так просто, после всего случившегося, возможно будет переманить на твою сторону? Умерь свою прыть и спокойно жди.

– Ты бессердечный, – буркнул в ответ, обратно плюхнувшись в кресло и вытянув под столом ноги. – Держи меня в курсе дела.

Спустя ещё несколько часов я для себя уже твёрдо решил, что мне, видимо, всё-таки придётся отказаться от стильного интерьера из-за своего упрямства. Но неожиданно позвонил Влад и сообщил единственную хорошую новость за весь прошедший день:

– Рома, она согласилась, но у неё есть встречные условия.

– Скажи, что я приму их, – как можно более холоднокровно отозвался я, хотя внутри закипели нешуточные эмоции, способные растормошить даже сонного медведя.

Кровь понеслась по венам с бешеной скоростью, сея по всему телу ощущение ликования и хоть и маленькой, но всё же победы. Ни от одной заключённой сделки я не испытывал такого удовлетворения и радости, как в этот момент.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза