В ритме сердца (СИ)

— Нам нужно как-то отучать тебя от постоянного вранья, Николина. Мне прекрасно известно, что у тебя нет никакого брата, — сурово цедит он, и по сжатой челюсти я понимаю, что ему становится всё труднее скрывать своё истинное расположение духа.

— В той информации, что ты нарыл на меня, присутствуют лишь официальные данные. У меня нет кровного брата, но это не значит, что я не могу иметь родственных отношений с соседским парнем, которого знаю с самого детства.

— Я должен сейчас поверить в миф про дружбу между мужчиной и женщиной? — он скептически усмехается.

— Ты можешь верить во что хочешь — дело твоё. Да и вообще на каком таком основании я должна оправдываться и объяснять, почему с разбегу не запрыгиваю в твою койку, как делают это все остальные твои поклонницы? Ты сам сказал, что нанял меня для сопровождения, так что я не обязана делиться с тобой фактами своей личной жизни, — бросаю я и слегка отталкиваю его от себя рукой, но в ответ на мою попытку получить хоть немного свободного пространства Адам наклоняется ко мне ещё ближе.

— Отвечай. — Безапелляционный приказ. — Если не он, то должен быть кто-то ещё.

Я физически ощущаю его прикосновения на коже, пока он упорно всматривается в моё лицо.

— Да нет никого, Адам! Тебе так сложно поверить, что ты можешь мне просто не нравиться?

— Не нравиться? Я? — он сканирует меня откровенно ироничным взглядом, но на лице не отражается и тени улыбки.

— Да! Ты! Просто твоё непомерное самолюбие даже на секунду не позволяет тебе рассмотреть подобный вариант, — твёрдо заявляю прямо ему в лицо, чувствуя, как напряжённый воздух между нами начинает с треском искриться.

— Значит, я тебе просто не нравлюсь? — ещё раз переспрашивает он, словно пробуя незнакомые слова на вкус, и, судя по жутковатому блеску, вспыхнувшему в его вновь почернелых зрачках, становится ясно, что они пришлись ему не по нраву.

— Что тебе не понятно, Адам? Да, твоё притяжение действует на меня, как и на всех — адски возбуждающе, но мне удалось научиться сбрасывать его до адекватного уровня, во время которого организм не превращается в похотливую амёбу, и потому теперь я определённо точно уверена, что я тебя не хочу просто потому, что ты мне не нравишься! — последние слова проговариваю почти что по слогам и не знаю, что именно из всего ядерного коктейля эмоций придаёт мне смелости, но я злостно скидываю его ладонь со своей ноги и порываюсь отодвинуться от него подальше, однако, к своему ужасу, добиваюсь в точности противоположного — Адам одним стремительным рывком притягивает меня за талию и прижимает намертво к себе.

— Как же ты меня достала своей ложью, — он отпускает злобный шёпот в мои приоткрытые губы, загоняя в ловушку своих глаз, в которых я не могу точно определить, что преобладает больше — звериная ярость или нездоровый азарт?

Я вмиг цепенею и инстинктивно сжимаю голову в плечи, осознавая, что заряд Адама быть сдержанным и вести успокоительные беседы только что иссяк.

— Я… не… не… — от взлетевшего эмоционального градуса между нами я начинаю заикаться, но уже в следующий миг он полностью похищает у меня способность говорить, впиваясь в мои губы страстным, жадным поцелуем, отнимая все слова, силы и даже дыхание.

Мои чувства и мысли вконец запутываются в тугой клубок, и я перестаю понимать хоть что-то, когда он буквально поглощает меня, опьяняя своей решительностью и властью.

У меня нет ни единой возможности начать отбиваться или вести борьбу не только потому, что я всецело заперта в капкане его сильных рук и не могу ни вздохнуть, ни подвигаться, но и потому, что только конец света смог бы сейчас оторвать меня от его губ, вкусом которых я хочу пропитать каждый участок своей кожи.

Адам вторгается горячим языком в мой рот нагло, требовательно, сладко, проникает всё глубже и глубже, выжигает своё имя на подкорке сознания, заставляя подчиниться, покориться себе.

Его напор и сила лишает меня всех путей к спасению, и с каждым грубым соединением наших губ, языков, дыханий, что больше похоже на схватку, я неумолимо уступаю, расслабляясь в его плотных объятиях.

— Всё ещё не нравлюсь? — спрашивает он с хрипловатым рыком и, зарываясь рукой в мои волосы, удерживает за затылок.

— Не-е-ет… — сквозь сдавленный стон выпускаю слова, которые он в ту же секунду вбирает в себя, сминая мои губы своими.

Зачем я продолжаю свою жалкую игру упрямой недотроги — сама объяснить не могу, но по низкому вибрирующему смеху Адама, больше похожему на рычание, понимаю, что я его этим лишь сильнее распаляю.

— И сейчас тоже? — шепчет он и спускает свои поцелуи к моей шее, где обхватывает кожу зубами, заставляя меня запрокинуть голову назад и прикрыть веки, предательски подрагивающие от блаженства.

— Ни капельки… — всхлипываю, чувствуя, как его руки выпускают моё тело из железных оков и теперь скользят по спине, талии, добираются до бёдер, сжимают ягодицы и вновь возвращаются наверх, накрывая ноющую грудь ладонями.