В ритме сердца (СИ)

— Ха, как же, одобрил! Нет, нет, то монашеское платье, что он вначале заставил меня напялить, я испачкала соком. Случайно, — она сгибает пальцы, изображая кавычки. — А насчёт этого он мне весь мозг пропилил, пока мы шли сюда, даже несмотря на то, что Роб знает: со мной спорить бессмысленно. И чтобы он наконец сдался и не заставлял идти опять переодеваться, мне пришлось пригрозить ему, что либо я вернусь в зал в этом наряде, либо не вернусь вообще, — сообщает Милла с триумфальной улыбкой на лице, нехило поражая меня этим. Харт-старший однозначно не похож на мужчину, который в принципе будет хоть с кем-то в общении идти на какие-либо уступки, а мириться с ультиматумами капризного подростка — так подавно, что вновь навевает на меня неприятные подозрения, развеять которые мне хочется прямо сейчас.

— Слушай, Милла, я знаю это не моё дело, но у вас с Робертом ведь… ну… — голос слегка подвисает оттого, что на деле столь щепетильный вопрос не задаётся так просто, как делал это в моих мыслях. — Ну вы…

— Что мы? — она непонимающе хмурит лоб.

— Блин… ну вы же с ним не… спите? — тихо-тихо выдаю я, и Милла тут же выпускает фонтан брызг сока, что только что отпила из бокала. Радует, что вся жидкость попадает лишь на пол, не испачкав ни одно из наших платьев.

— Ты что, с ума сошла, Ники?! — от удивления её округлившиеся глаза становятся похожи на огромные блюдца. — Ты за кого нас принимаешь? Да и… фуй… да ты что?! Я вообще ещё ни с кем ничего… и никогда… Боже! Откуда у тебя такие мысли?!

— Да тихо ты, не кричи так! — прошу я, поднося к её лицу салфетку. — Мне просто нужно было уточнить. Вот и всё. Тем более после слов Адама я не знала, что и думать. Но раз нет, значит, нет. Теперь я спокойна.

— Ужас, Ники! Как ты такое могла даже в уме предположить? Он же меня на полвека старше! И ты что, за какого-то извращенца его принимаешь? Ужас. Нет, конечно, Робстер — мой друг. И он обещал сделать всё, чтобы мне не пришлось возвращаться обратно в интернат, и я очень надеюсь, что у него всё получится! Он говорил о каких-то близких знакомых, которые задумывались об усыновлении именно взрослого ребёнка, поэтому у меня вся надежда на этих людей. Роберт должен был с ними связаться. А что вообще имел в виду Адам, я даже не представляю. Ты ему точно всю голову вскружила, раз он такой бред начал нести.

Я саркастично усмехаюсь.

— Я вскружила? Ты что-то путаешь, Милла, если кто кому и кружит голову, то только Адам. Причём не только мне, а поголовно всем женщинам. Посмотри, с него же глаз не сводят, да и тебя вон ещё саму потряхивает после общения с ним, — сама слышу, как в моём голосе проскальзывают недовольные ноты, но спрятать их внутри себя не получается — меня неимоверно бесит, что все бабы в зале не перестают пялиться на него, как на главный десерт этого вечера. И с каждой секундной это бесит меня всё сильнее. Так и хочется выколоть всем сучкам глаза.

— Но ты не такая, как все, Ники, — неожиданно для меня заявляет Милла таким тоном, будто совершенно точно знает, о чём говорит.

— Да вроде бы такая же, как все.

— Нет, нет, Николь, не такая, — упрямо спорит она, как-то странно присматриваясь ко мне.

— Да вроде две руки, две ноги, да посередине тельце. Что необычного?